Притча о судьбе - Мелли Т. Толлэм

Мускул на челюсти Райкена дернулся от гнева, и он заговорил с закипающей яростью.

— Они должны же питать к ней какую-то лояльность.

— Даже светила эфира не будут на нашей стороне, поскольку она потерпела неудачу. Теперь у них новый лидер.

Мои пальцы сжались в кулаки. Эфир мало помог мне. Он мог бы дать мне информацию о том, как спасти моего отца, мог бы сообщить мне о светилах, но вместо этого он выбрал тень, и при этом, утаивал любую важную информацию.

— Значит, мы сражаемся со светилами, тенями и половиной Страны Фейри? — спросила я. — С чем же мы тогда остаемся?

— Половина Страны Фейри и весь мир смертных, хотя у смертных вряд ли есть шанс. Малахия уже ступил на их землю.

— У вас будут ведьмы и маги, — сказала Эулалия, вздернув подбородок.

— И драконы, — добавил Финн.

— И ты можешь повести за собой Весенний двор, — добавила Матильда, задержав взгляд на Габриэлле. — Весенний двор расколот, но он следует за своей Верховной Леди. А если бы появилась новая… возможно, они приняли бы смену власти.

Грудь Габриэллы поднялась при глубоком вдохе, когда Киеран обхватил ее рукой, но, почувствовав его силу, Габриэлла, казалось, отпрянула. Киеран убрал руку, и Габриэлла бросила легкий взгляд в его сторону, словно извиняясь за свою реакцию.

— Я понятия не имею, с чего вообще начать доступ к силе, — сказала она.

— Из того, что я читал, подменыш — это фейри, пойманный в ловушку в человеческом обличье, — ответил Редмонд, махнув рукой вниз. — Это прямо здесь — твоя человеческая форма — тюрьма, которая удерживает твое тело фейри и способности взаперти. В книгах утверждается, что есть способ изменить форму, но для этого требуется магия крови.

Матильда посмотрела на Валаама, потом на Киерана и улыбнулась.

— Магия крови в форме душевной связи со своей парой.

Розовый румянец выступил на щеках Габриэллы, когда она посмотрела на Киерана.

— О.

Ее глаза метнулись обратно к столу, сосредоточившись на нем, как будто это смущение могло прожечь дыру в дереве.

Насколько я знала, Габриэлла не была с мужчиной из-за своего строгого воспитания, и мысль об этом, произнесенная вслух на весь стол, чтобы все услышали…

Я сменила тему.

— Когда состоится битва? — спросила я.

Глаза Матильды остекленели, а ее тело застыло, когда она покинула нашу реальность. Ее не было всего долю секунды, прежде чем она вернулась в себя.

— Битва состоится в следующее полнолуние на окраине Проклятого Леса. В Камбриэле.

У Редмонда перехватило дыхание. Той ночью он хотел спасти Ореллу.

— Ты пойдешь к ней и попытаешься, несмотря ни на что, — сказала ему Матильда. — Она окажется полезной в борьбе. Ее силы намного превосходят силы Оракула.

Райкен поднялся из-за стола, его глаза встретились с моими. Я погрузилась в его мысли, видя, что он готов покинуть встречу. У нас оставалось мало времени, и он хотел, провести его со мной. Он заметил любопытное выражение на лице Финна.

— Финн и Эулалия, отправляйтесь в Драконьи Земли и поговорите с драконами, ведьмами, магами. Скажите им, насколько необходима их помощь, и что, с ней или без нее, мы все умрем.

Затем он посмотрел на Редмонда.

— Следуй своему плану и спаси оракула.

Он повернулся к Киерану и поднял бровь, его глаза метались между ним и Габриэллой. Не требовалось слов, чтобы объяснить необходимость того, чтобы Киеран приложил усилия с женщиной, которая, несомненно, была его парой.

— Я созову собрание со смертными в ночь перед полнолунием, но сейчас… — его глаза задержались на моих. — Давайте все насладимся этим временем как можно лучше. Через три недели мы все, скорее всего, умрем.

Глава 35

Райкен

Мы шли по пути, который приведет к гибели наших друзей и разрушению всего нашего мира. Моя грудь поднялась от глубокого вдоха, когда я уставился в потолок, чувствуя теплое давление тела Далии рядом со своим. Она крепко спала, измученная всем, что произошло за последние несколько недель.

Хотя я и пытался наслаждаться нашим совместным времяпрепровождением, это было просто невозможно, не тогда, когда я знал, что будет дальше.

С моими новыми и улучшенными способностями я был одарен ограниченным доступом к виденью, как и мой брат. Однако, в отличие от него, у меня не было опыта или контроля над тем, что я видел. Образы приходили ко мне непрошеные, преследуя мой разум как в часы бодрствования, так и во сне — ни один из них не был хорошим.

Мы все были обречены.

Далия, однако, всегда выживала в этих проблесках будущего, но судьба, которая постигала ее, была намного хуже смерти. Благодаря нашей связи она видела все, что видел я, и, насколько я мог судить, она предпочла бы умереть, чем стать собачкой Малахии.

Я был в ужасе от того, что она может попытаться пожертвовать собой, реальность, которая с каждым днем становилась все более вероятной. Она что-то скрывала от меня, какой-то запасной план или альтернативный маневр. Она нашла способ блокировать мои мысли, намеренно или нет, и это убивало меня. Всякий раз, когда я пытался прислушаться, единственное, что я мог слышать, было легкое жужжание.

Солнечный свет струился в окно, возвещая о наступлении утра. Его вид наполнил меня ужасом.

Еще один потраченный впустую день, еще один потерянный день.

У нас оставалось всего три.

Далия перевернулась, ее рука скользнула по поверхности моей груди. Она открыла затуманенные глаза и мельком увидела мои покрасневшие веки.

— Еще одна бессонная ночь?

Я поцеловал ее в лоб и облегченно вздохнул.

— Я не хочу потратить остаток своей жизни на сон, когда мог бы провести ее, наблюдая за тобой.

Ее глаза сузились, когда она посмотрела на меня, прежде чем она разочарованно вздохнула и переползла через меня.

— Мы найдем способ, обещаю, — поклялась она, и я смотрел в ее глаза, желая, чтобы это было правдой.

Это было не так. Даже Матильда верила, что мы все умрем. В этот момент мы сражались просто ради того, что бы попытаться. Я знал, что я приговорен к смерти, и моим единственным приоритетом оставалось обеспечить, чтобы Малахия умер вместе со мной. Мне нужно было убедиться, что Далии не придется пережить те мучения, которые он запланировал для неё. Хотя ее сердце будет разбито от горя, со временем она исцелится. Я должен был обеспечить ей шанс на счастье.

Я провел рукой по