Притча о судьбе - Мелли Т. Толлэм

У меня задрожали ноги. У Далии бы тоже.

Я не мог дождаться. Но сначала…

Я посмотрел на Бога светил, ныне искалеченного, престарелого и смертного, и ухмыльнулся, приближаясь к трону. Его грудь едва заметно вздымалась в такт его судорожному дыханию. Я взял его за подбородок и направила на него свой взгляд.

— Ты знаешь, что будет дальше, о великий? — спросил я, приподняв бровь.

Сильный, отрывистый кашель сотряс грудь Бога, когда в его взгляде промелькнула покорность судьбе.

— Ты убьешь меня и, сделав это, исполнишь мое величайшее желание: возрождение, трансформацию, возможность наконец-то найти того, кого люблю.

Я усмехнулся. Смерть от моих рук никогда не была бы таким легким делом. Мои пальцы надавили на его челюсть, кость почти хрустнула в моей хватке.

— Ты знаешь, кто мой отец, Солярис? Ты знаешь, кто из пяти богов теней породил Райкена и меня?

Его глаза расширились от паники, и, хотя он пытался вырвать свое лицо из моих рук, я держал крепко.

— Пожиратель душ, — продолжил я, вдавливая пальцы во впадины на его щеках и приоткрывая ему рот. — После твоей смерти не будет никакого перерождения, потому что твоя душа будет лежать здесь.

Глаза Соляриса проследили за моей ладонью, когда я постучал себя по груди, низкий протестующий стон сорвался с его губ, когда паника исказила черты его лица.

Драться было слишком сложно, и он слишком устал.

Я открыл рот и позвал его душу, наблюдая, как яркий свет поднимается от него ко мне.

Для бога светил не будет ни счастливого конца, ни второго предоставленного шанса. Его душа умрет вместе с ним.

Я проглотил неповторимый вкус амброзии, сопровождавший его душу, и улыбнулся пустой оболочке тела.

Затем я вонзил свой кинжал ему в сердце.

Хотя мне следовало немедленно разбудить светил и представиться им как их новый бог, кое-что более насущное потребовало моего внимания.

Далия.

Мне нужно было увидеть ее в последний раз, прежде чем начнется эта война, хотя бы для того, чтобы дать понять, что она не в безопасности. Она никогда не будет в безопасности, по крайней мере, до тех пор, пока я жив.

Было нетрудно перейти в ее мир, не со всей силой, заключенной во мне, и знания были легко доступны после того, как я поглотил сущность своего отца. Тем не менее, я застыл в углу комнаты, наблюдая, как Далия и Райкен спят, их тела приклеены друг к другу.

Им двоим посчастливилось иметь то, о чем я мог только мечтать. Но даже их удача иссякла.

Я подошел ближе к их общей кровати и склонился над их спящими телами. Они вдвоем лежали в коматозном состоянии, разбитые событиями дня. Волосы Далии были все еще влажными после ванны, и только плечо выглядывало из-под покрывала, давая малейший проблеск кожи. Ее голова покоилась на сгибе локтя Райкена, тихий храп эхом разносился по полутемной комнате.

Я мог бы поклясться, что когда-то ее любил, но теперь чувствовал ненависть. Кроме того, я просто не знал, что такое любовь. У меня никогда не было возможности узнать, и все из-за нее…

Я сжал мягкое одеяло в кулаке и стянул его с кровати, открывая их обнаженные тела, сплетенные воедино. Мои губы растянулись в усмешке, когда мои глаза проследили за шрамами на теле Райкена, теми, что остались от меня — почти такие же, как те, что оставил мне мой отец.

Райкен никогда не познал бы зависти к той жизни, которую он вел. Он никогда не поймет, как можно быть осужденным, брошенным на каждом углу, побежденным и одиноким.

Улыбка на моем лице дрогнула, когда мой взгляд метнулся ниже, туда, где переплелись их ноги.

Он все еще был внутри неё.

Я подавил свой гнев и провел пальцами по влажным волосам Далии, вырвав маленькую прядь. Ее губы разомкнулись, с них сорвался хриплый вздох, когда Райкен сонно покачнулся.

Он застонал, глаза все еще были закрыты, бедра подались вперед. Влажный шлепающий звук сопровождал это движение, и жар разлился в моей груди.

Я скрипнул зубами. Пора их будить.

Я опустился на колени и приблизился губами прямо к коже ее шеи, прислушиваясь к ее прерывистому дыханию, прежде чем поцеловать эту кожу.

Тело Далии напряглось, ее ресницы затрепетали, она облегченно вздохнула, когда ее взгляд встретился со спящим лицом пары. Она снова закрыла глаза и издала тихий стон, который завибрировал у моих губ. Ноги раздвинулись для него, широко раскрываясь, когда он погрузился глубоко. Райкен провел ладонью по ее груди, большим пальцем по напряженному соску.

Запах… исходившая от них, эта вонь была тошнотворной.

Мои зубы задели кожу ее шеи, Мои зубы скользнули по её раскрасневшейся коже, оставляя неглубокие следы на его метке, пока он продолжал лениво двигаться в ней.

Спина Далии выгнулась, дыхание сбилось. Она знала, чьи зубы коснулись её шеи.

Хотя в этом не было необходимости, но тут её голова повернулась в мою сторону.

Наши взгляды встретились.

Ее дыхание сбилось.

Райкен застонал.

Я в последний раз поцеловал ее в шею и отстранился.

— До новой встречи, мой заклятый враг.

Затем растворился в тени, наполненный знанием того, что когда мы встретимся в следующий раз, это будет конец этого мира, конец всего, что она любила.

Глава 34

Далия

— Ты уверена, что это был не сон? — спросил Райкен, его широкая фигура занимала место напротив меня за длинным дубовым столом в военной комнате.

Как только Малахия ушел, я разбудила его, и он не потратил ни секунды, прежде чем попросить разрешения проникнуть в мою голову. Райкен мельком увидел это воспоминание, и его тело затряслось от ярости. Воспоминание было туманным и затуманенным сном, даже сейчас оно казалось кошмаром.

Но это было реально. Малахия вторгся в наш дом, в нашу спальню, в наше уединение.

Он каким-то образом сбежал из Иного Мира.

Эта мысль вселила в Райкена глубокое чувство страха, и он немедленно приступил к действиям, созвав собрание.

— Абсолютно, — ответила я, когда Киеран и Габриэлла вошли, все еще одетые в ночные рубашки.

Я приподняла бровь, и Габриэлла подавила зевок рукой. Следующим вошел Редмонд, заняв место рядом со мной, затем Эулалия и Финн.

Пристальный взгляд Райкена скользнул по моему телу в поисках каких-либо признаков травмы. К счастью, Малахия оставил меня относительно невредимой, если не считать того, что следы его зубов еще оставались на моей коже.

Челюсть моего мужа сжалась, когда это