Уроки во грехе - Пэм Гудвин

Без него постель остывала, и я встала, чтобы подготовиться к новому дню. Прибралась в хижине, навестила бобров и собрала вещи.

Далеко за полдень я вдруг поняла, что сижу на столе, обескураженная, и скучаю по нему каждой клеточкой своего разбитого сердца.

Как я собиралась видеться с ним каждый день и не касаться его? Как я должна была смотреть ему в глаза и не целовать его? Спать в своей спальне и не чувствовать его рук?

Единственным утешением было знать, что я буду видеться с ним каждый день до самого выпуска. Даже если наши отношения будут чисто профессиональными. У нас еще было время. И у меня было время понять, как нарушить планы моей матери. Может, мне могли бы помочь братья? Я не хотела сдаваться.

Я провела пальцем по браслету на своем запястье. Каким-то образом в прошлом месяце Магнус забрал браслет из моей комнаты и починил его. Он отдал его мне рождественским утром вместе с электронной читалкой с загруженными в нее книгами. Десятками книг, пособий и периодических изданий по всем аспектам ведения бизнеса, а еще поэтапные гайды по открытию службы спасения животных.

Он придумал эти подарки еще до того, как мы занялись сексом. Потому что он заботился обо мне.

Любил ли он меня?

Мы об этом не говорили. Ни слова, хотя всякий раз, когда я смотрела на него, я видела доказательства любви.

Но так было даже к лучшему.

А вот сидеть на столе и маяться на его счет – не было к лучшему, так что я решила пройтись. Натянула ботинки – и вдруг услышала звук приближающегося автомобиля.

Я застыла, прислушиваясь. Магнус вернулся?

Когда я подошла к окну, сердце мое замерло.

Черный роскошный седан ехал по дорожке между деревьями. Это был не Магнус.

Я узнала марку и модель. Мама всегда покупала одни и те же машины.

В ушах застучала кровь, и я вся похолодела.

Мама была здесь.

В Мэне.

В хижине Магнуса.

Она знала.

Она, черт возьми, знала.

Сперва я решила сбежать. Спрятаться. Но мне нужно было увидеть, кто едет в машине. Мама была одна? Или она прислала кого-то вместо себя? Моих братьев? Или ассистента?

В ожидании, пока запаркуется машина, я спряталась возле окна, а мозг лихорадочно работал.

Она приехала, чтобы меня найти. В этом я даже не сомневалась. Но откуда она узнала, где я? Кто ей сказал? Знала ли она, что Магнус вернулся в академию? Или она надеялась застать нас здесь вместе?

Мне нужно было взять себя в руки. Сказать ей, что он дал мне ключи и позволил остаться здесь одной на праздники. Или я могла вообще не открывать дверь. Притвориться, что меня здесь нет.

Голова кипела, а пассажирская дверь отворилась. Когда я увидела Ронана, мое сердце остановилось.

Головорез.

– Нет, нет, нет. – Мои мышцы застыли, и я вся похолодела.

Ронан показывался на глаза лишь тогда, когда надо было кого-нибудь убить.

Хорошо, что Магнуса здесь не было. Но стоит только Ронану это понять, как он бросится в школу, чтобы закончить начатое.

Меня охватила дрожь.

Думай, Тинсли. Думай.

Из машины показалась вторая пара ботинок. Я затаила дыхание – там был мой брат.

Лучше бы это был Китон, но он уже улетел в Европу.

Это был Перри. Тоже неплохо. Может, он и был испорченным маменькиным сынком, но хотя бы умел прощать, в отличие от моего брата Уинстона. С Перри у меня был шанс вымолить пощаду. Но сначала мне нужно было выяснить, что они знали.

Они с Ронаном подошли к двери, а я так и стояла, спрятавшись.

Ирландец положил руку на пояс под пиджаком, его пальцы лежали на рукоятке пистолета, а глаза оглядывали окружающий лес.

Перри постучался в дверь.

Я не двигалась, не дышала.

– Тинсли! – Он постучал снова. – Я знаю, что ты здесь. Открывай, иначе мы выломаем дверь.

Вот дерьмо.

Я закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. Потом пересекла комнату и впустила его.

– Привет! – Я прикрыла волнение улыбкой. – Что ты здесь делаешь?

– Ты знаешь что. – Он протиснулся мимо меня, его голубые глаза сверкали непривычной яростью. – Где этот сукин сын?

– Кто?

Ронан пронесся мимо меня и исчез в ванной.

– Священник. – Перри повернулся ко мне и взял мое лицо в ладони, его глаза выражали ужас. – Тинсли. Боже. Что этот ублюдок с тобой сделал?

– Если ты имеешь в виду отца Магнуса, то он был достаточно любезен и предложил мне пожить в его хижине. – Я сделала шаг назад, изображая крайнее удивление. – А что? Что происходит?

– Его здесь нет. – Ронан вышел из комнаты.

– Куда он пошел? – Перри прищурился, глядя на меня.

– Откуда мне, блин, знать? Я торчу здесь с самого Рождества.

– Вот только ты сказала, что ты в школе с друзьями.

– Я знала, что вы взбеситесь, если узнаете, что я живу одна в лесу. – Я скрестила руки. – Видимо, я была права.

– Нет, Тинс. Мы взбесились из-за этого. – Он протянул мне экран своего телефона и сунул мне его в нос.

У меня перехватило горло.

У них было фото меня и Магнуса прямо у двери хижины. Оно было сделано вчера, после нашей утренней прогулки. Мы не заходили внутрь, сбросили одежду и начали трахаться прямо на крыльце, на морозе. Это был лучший зимний секс в мире.

И у моего брата было фото.

Оно было сделано с достаточного расстояния, так, что наши интимные части тела были не в фокусе, но было очевидно, что Магнус в меня вошел.

– Кто это снял? – вопрос сорвался с моих губ.

– Где священник?

– Я нихрена тебе не скажу, пока не узнаю, кто за мной шпионил и почему.

Перри положил телефон в карман.

– Ульрих сделал фото.

Наш частный детектив.

– Почему он за мной следил?

– Невада Хильдебрандт связалась с мамой неделю назад и сказала, что между тобой и твоим учителем что-то происходит.

– Ну конечно она так сказала, эгоистичная, завистливая, мерзкая долбаная сучка.

– Боже, Тинсли. – Он уставился на меня так, словно не узнавал собственную сестру. – Что с тобой случилось?

– Давай начистоту. Мама поверила обвинениям Невады и послала Ульриха в Мэн? Я полагаю, есть и другие фото.

– Да, и да.

– Кто их видел?

– Мама и я. И Ульрих.

– А Китон и Винни?

– Нет. Она хочет максимально сохранить все в тайне.

Никаких скандалов.

Перри был ее любимым ребенком, ее очаровательным, со всем согласным мальчиком. Ему был всего двадцать один год, но она доверяла ему общаться с прессой