Пламенная - Алла Леонидовна Касперович

вместе, держа друг друга в объятиях и не говоря ни слова. Забыться сном так и не удалось — слишком много мыслей роилось в их головах. А рано утром, когда все слуги, включая и Мирту, ещё спали, герцогиня вдруг высвободилась из объятий мужа и, потянув его за руку, заставила сесть рядом с собой, лицом друг к другу.

Она ласково провела рукой по его заросшей щетиной щеке, а он привычно поцеловал её ладонь. Герцог догадался, что настал час для важного разговора, и с замиранием сердца ждал решения жены. Ждал, но в то же время боялся его услышать. А она, вредина такая, внезапно заулыбалась, руками обхватила лицо мужа и прижалась к его губам нежным поцелуем.

— Да остаюсь я с тобой, остаюсь! — оторвавшись, тихонько рассмеялась она. На глазах её выступили слёзы, а на душе стало легко-легко.

— Ты не шутишь? — округлил глаза Эрик, после долгого дня не веря ни своим ушам, ни глазам. Может, ему почудилось?

— Какие уж тут шутки! — Ариана чмокнула его в кончик носа.

— Ты ведь не из жалости?

Возможно, ей действительно было его жаль, ведь на него столько всего свалилось, даже если не учитывать сегодняшний день. Но связывать свою судьбу с кем-то чисто из жалости?! Святой Ариана себя уж точно не считала и становиться не собиралась.

— Ну уж нет! — мотнула она головой, улыбнулась и обняла мужа за шею. Даже сидя приходилось смотреть вверх. — Жалости ты от меня не дождёшься! Поддержки? Да. Преданности? Да. Но уж точно не жалости!

— А любви?

Затаив дыхание, герцог ждал её ответ. Лучи утреннего солнца уже успели осветить, комнату, и можно было с лёгкостью различить румянец, проступивший на щеках Арианы. Но взгляд она не отводила и, сглотнув, медленно кивнула. Будто вся тяжесть мира упала с плеч Эрика, и в этот миг он почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Не герцогом, не последним из династии прежних монархов, не магом. А простым, по уши влюблённым человеком.

От избытка чувств он едва не раздавил жену в объятиях, но та вовсе не была против, а, наоборот, пыталась обнять его так же крепко. Слова не шли у обоих —эмоции шквалом накрыли их, но супруги понимали друг друга и так, ведь чувства их были взаимны и одинаково сильны.

Немного уняв колотящееся сердце, Эрик стал покрывать голову Арианы поцелуями, целовал мягкие волосы, нежное лицо, податливые губы, а затем прерывался и снова начинал обнимать так, будто самую желанную драгоценность. А ведь так оно и было.

Наконец, когда пора уже было вставать, их сморил сон. И чтобы его никто не потревожил, верная Мирта стала за дверью в спальню госпожи. Мимо сторожевой лисы никто не пройдёт.

Для герцога и герцогини новый день начался слегка после полудня. Любопытные слуги — и в особенности Хэтти и Джеймс, — время от времени подходили, но не очень близко, и тут же поворачивали назад, потому что страж не дремал. Горничной Её Светлости и делать ничего не требовалось — одного её невозмутимого вида хватало, чтобы всех распугать.

Ариана просыпалась одновременно с удовольствием и сожалением. Ей снились приятные, красочные сны, но под щекой она ощущала крепкую мужскую грудь, слышала спокойное биение сердца, и тело девушки наполнялось теплом.

— Доброе утро, дорогая. — Голос Эрика окончательно вывел её из забытья.

— Доброе утро... - пробормотала она и потянулась. А затем откатилась в сторону, чтобы муж не успел её поймать, и вскочила с постели.

— И как это понимать? — поинтересовался он, повернувшись набок и опершись щекой на кулак. Из одежды на герцоге оставались только тонкие бриджи, а обнажённый торс он даже не потрудился прикрыть одеялом, смущая неопытную девицу своим совершенством.

— Очень просто! — отведя глаза, выпалила герцогиня. - Ты... Ты там голый лежишь, я... а я пока не готова!

— Я тебя ни к чему принуждать не буду, — усмехнувшись, сказал Эрик.

— Ни капельки не сомневаюсь, — улыбнулась ему в ответ Ариана, наконец решившись посмотреть ему в лицо, а потом, стараясь не обращать внимания на свои пылающие щёки, тихонечко добавила: — Это буду делать я. Но не сейчас, давай дождёмся ночи.

Герцог не сдержался и захохотал в голос.

— Что смешного? — буркнула герцогиня.

— Не смешного, а милого! — отсмеявшись, пояснил Эрик. И вдруг он посерьёзнел, заметив, что ворот её ночной сорочки сполз, обнажив плечико и ключицу, грозив спуститься до груди. Воображение мгновенно разыгралось, и герцог сглотнул. — А теперь мне действительно пора. Иначе ночи мы не дождёмся.

Проследив за взглядом мужа, Ариана подтянула сорочку и кивнула, опустив глаза.

Впрочем, раскрасневшееся лицо и участившееся дыхание и так выдали её с головой. Пожелай он соблазнить её сейчас — наверняка преуспел бы. К счастью, а может, и наоборот, он не стал искушать судьбу и, поцеловав жену в макушку, скрылся за смежной дверью.

Ариана прижала руку к груди, успокаивая колотящееся сердце. Именно в таком положении Мирта и застала подругу.

— Доброе утро, — поздоровалась горничная.

Или точнее, добрый день.

— Ой! — вздрогнула герцогиня и обернулась.

— Я стучала.

— А, да... Наверное.

Мирта скосила глаза на измятые простыни, и её губы дёрнулись.

— Ничего не было! - тут же замахала руками госпожа.

Улыбка едва не появилась на лице горничной. Едва.

— Леди Ариана, можно я скажу своё мнение?

Герцогиня немного удивилась, ведь её лисичка обычно на это разрешение не спрашивала.

— Давай.

— Зря.

— Что - зря?

— Зря ничего не было. — Округлившиеся глаза Её Светлости позабавили Мирту.

После того, как она предстала перед госпожой в лисьей ипостаси, горничная почувствовала, что они стали ещё ближе, а потому позволила себе легонько похлопать Ариану по оголившемуся плечу и сказать: — Рекомендую не затягивать, чтобы Его Светлость на стенку лезть не начал. Он и так проявил чудеса выдержки.

— К округлившимся глазам добавился ещё и приоткрывшийся рот, и вот теперь лису- оборотня осветила самая настоящая улыбка, сделав её острые черты намного, мягче. — А что, вы разве думали, что вас за стеной не слышно?

Остаток дня Ариана провела, как на сеновале. В том смысле, что вроде всё хорошо и прекрасно, но то и дело, то там, то здесь кольнёт. Эрик тоже выглядел немного, взволнованным, ведь то, что они собирались сделать, нельзя было назвать просто,