Отбор по контракту - Маргарита Александровна Гришаева

спешите закатывать глаза, Линария, — удивительно точно прочитал Ксандр мои эмоции. — Дело в том, что до этого я вовсе не собирался жениться. Я планировал сделать Кираса своим преемником. А вот Ильяса не желала своему сыну такой судьбы, и потому долгое время уговаривала меня хотя бы попытаться устроить личную жизнь.

— Как это не собирались? Вы же император…вам нужен наследник. Это…ваш долг?

— И эти наследники у меня есть — брат и сестра. К счастью, мой отец постарался исполнить этот долг с запасом, — криво усмехнулся мужчина. — А я же, в свою очередь, исполняю свой долг по защите страны, ее укреплению, усилению позиций, налаживанию экономики… Делаю все, чтобы наследник получил в свои руки надежное и сильное государство. Но вот насильно привязывать к себе или привязываться самому к другому человеку, а потом все время ждать от него удара, мне не хотелось бы. У меня, знаете ли, весьма неприятное впечатление об императорских браках. Поэтому я надеялся его избежать.

— А разве так можно? — Удивленно уставилась я на него.

— Увы, как видите, мне не удалось, ведь пришлось же затеять этот отбор, — хмыкнул император. — Впрочем, теперь мне кажется, что из этого что-то и выйдет…

Взгляд, который он бросил на меня, совершенно не понравился, и я поспешила перевести тему.

— Что вы имели в виду под неприятным впечатлением от императорских браков? Разве вы уже были женаты?

— Нет, я говорил про своего отца. Уверен, что вы уже знаете о слухах, будто мой отец убил предыдущую императрицу, мою мать, чтобы жениться на Ильясе.

— Что-то такое было, — нехотя согласилась я.

— В некотором смысле это правда, — неожиданно спокойно признался Ксандр. — Он и правда ее убил. Но не потому, что хотел жениться на другой. А потому что она пыталась убить нас.

Как реагировать на подобное откровение, я не знала. Не то чтобы не поверила. Пусть в истории и политике я ничего не смыслю, но все же некоторые вещи очевидны — всегда и во все времена за власть готовы были убивать и взрослых, и детей, и родных, и чужих. Но чтобы правитель делился столь грязными тайнами семьи с чужим человеком? Вот это и правда настораживало.

— Как это произошло? — Решилась уточнить я. Как бы там ни было, выслушать Ксандра стоило. Кто знает, может, в его истории могут крыться истоки нынешнего заговора.

— У моих родителей был типичнейший политический брак, — к моему удивлению, взялся делиться император. — С одной стороны — младшая принцесса из соседней страны, которую с детства готовили к браку, для укрепления политических связей. С другой — молодой наследник, которому нужна была правильно воспитанная и подготовленная жена. Оба получали от брака желаемое, так что никаких обид или принуждения здесь не было. Была взаимовыгодная сделка. И какое-то время всех все устраивало. Отец готовился принять трон, мать помогала предыдущей императрице. Потом она забеременела и родила наследника — меня. В общем, все шло как положено в императорской семье.

Ксандр тяжело вздохнул, поднялся со стула и отошел к окну в тень, будто желая спрятаться, чтобы я не видела его лица. Похоже, рассказ давался ему не так просто, как он хотел показать.

— И когда все пошло не так? — Мягко подтолкнула я его к продолжению.

— Когда мой дед решил передать трон отцу. Все церемонии прошли как положено. Дед с бабушкой обосновались в зимней резиденции, а отец принял управление на себя. Тут-то и выяснилось, что ожидания от брака у супругов были немного разные. Мою мать готовили настоящей правительницей и обучили всему необходимому. В ее стране было принято, что супруги в равной мере разделяли власть и обязанности. В нашей же…это было не так распространено. Были прецеденты в истории, когда королева или императрица была именно правящей, но в основном ее задача состояла в другом — заниматься двором, благотворительностью, растить детей, быть поддержкой. Но моя мать хотела именно править. Не просто так, конечно, а с возможностью добиться прерогатив для родины, ведь именно для этого ее готовили. Пока она была принцессой, она понимала, что не могла полноценно участвовать в управлении страной, но, став императрицей, рассчитывала на большее. А в итоге получила в свое распоряжение двор, полный интриг, дворцовые службы да благотворительность. Долгое время она пыталась убедить отца позволить ей помогать ему с делами. Пыталась доказать что-то. Но отец считал, что женщинам в политике не место, они для этого слишком мягкие. За что и поплатился… — вздохнул мужчина.

— Она обиделась?

— Пожалуй, что так, — немного подумав, согласился Ксандр. — Можно сказать, обиделась. Не то, чтобы отец ее оскорблял или унижал, нет. Пусть между ними никогда не было нежных чувств, но он всегда относился к матери уважительно. Но она считала унижением сам факт того, что ей отказывали во власти, которую она считала своей по праву. И потому решила отомстить.

— Как?

Нет, я понимала, что любая женщина способна испортить жизнь мужу. Но что могла устроить императрица, не имеющая реальной власти, плохо представляла.

— Как любая достаточно умная и политически подкованная женщина — она начала интриговать. Против страны, правительницей которой так желала быть. Надеялась, что, когда проблем станет слишком много, дорогой супруг соизволит обратиться за помощью к той, что вполне способна их урегулировать. Передавала сведения противникам, мешала сделкам, подрывала дружеские отношения с другими странами. И все незаметно, исподтишка. Когда весь двор находится в твоем распоряжении, это не так уж сложно сделать. В военные дела, спасибо, не полезла, но вот в экономическом плане подпортить нам жизнь умудрилась. Но нужного результата не добилась. Исправно сочувствовала мужу, предлагала свою помощь и неизменно получала в ответ: «Не беспокойся, дорогая, я со всем разберусь!»

Кажется, я понимаю, откуда у Ксандра эта непробиваемая уверенность в собственных силах и ослиное упрямство. Достойный сын своего отца. Плохо только, что не на тех ошибках он у него учится.

— В конце концов, мать поняла, что пока отец правит, никакой власти ей не видать. И пришла к соответствующему выводу, — мрачно проговорил император.

— Но…наследником же все равно были вы, — немного недоуменно заметила я. Я же правильно поняла, даже если бы умер император, власть перешла бы к наследнику, а не к императрице.

— Правильно. Тогда