Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога - Ника Маслова

— Но решать за нас будешь ты?

— Разумеется, а кто же ещё.

Его ответ мне не понравился.

— Не беспокойся об этом. Как известно, глуп тот муж, который не слушает мнение умной и знающей жены. И глуп тот, кто руководствуется невежественным и неверным мнением жены всего лишь из нежелания её огорчить.

Заметив мой недоумевающий взгляд, он пояснил:

— Это из Петриния, трактат о достойном муже. Ты с ним пока незнакома, конечно. Для человека, рождённого вне этого мира, незнание наших великих учителей простительно. И всё же, я надеюсь, со временем ты наверстаешь, и познакомишься с парой-тройкой книг, которые я для тебя подберу.

Судя по яркому блеску в тёмных глазах моего будущего супруга, мне предстояло изучить значительно больше, чем пару-тройку пыльных трактатов. С другой стороны, он обещал, что не будет отмахиваться от моего мнения — уже хорошо. Также я могла пообещать себе самой, что не позволю ему меня и моё мнение игнорировать.

Подумав, я решила, что смогу пережить его замашки царька. Не могла не заметить, что, говоря мне «нет», он всегда объяснял, почему отказывается от моего предложения.

Он начал заниматься с учениками, и уже первые уроки показали, что на одних безапелляционных заявлениях далеко не уедешь. Как молодым людям пришлось несладко на первых шагах обучения чёрной магии, так и их преподавателю пришлось научиться всё спокойно и основательно объяснять.

Письма с приглашениями на свадьбу ушли адресатам, кое-кто уже успел ответить, подтвердив, что с радостью прибудет на торжество. Но до дня свадьбы ещё оставалось время. Приглашённые портнихи шили свадебный наряд, столичные повара воевали с мадам Розой, нашей поварихой-тролльчихой, маленькая армия горничных драила замок до блеска. А я каждый день просыпалась с мыслью, что сказка, в которую превратилась моя жизнь, несколько затянулась.

Всё ждала неприятностей, непонимания, разочарования — и очаровывалась и этой жизнью, и моим прекрасным герцогом всё больше и больше.

Валентайн как будто задался целью полностью меня очаровать. Дарил цветы, то милые, то страшно дорогие подарки, ухаживал так, что, расставшись с ним ради ночного отдыха, я по полночи лежала без сна и думала о том счастье, которое свалилось мне на голову. Мне хотелось встать, постучать в дверь его спальни, но я так и не решилась нарушить наш мирный пакт.

Он тоже сдерживался. Бывали моменты, когда наши взгляды встречались, и я точно знала, о чём он думает и чего желает со всей силой страсти.

— Почему? Чего ты ждёшь? — спросила я однажды. Мои губы горели после поцелуев, но дальше Валентайн не заходил.

Он коснулся моего рта кончиками пальцев, затем скользнул по горячей щеке и остановился на шее — том месте, которое когда-то кусал-целовал.

— Гризельда вытянула из тебя всю черноту. За одно это я безумно благодарен её возвращению в нашу жизнь. Если бы не её демоническая власть над тьмой, избавить тебя от проклятья бы не удалось.

— Несчастье помогло.

Он кивнул.

— Но это не объясняет, почему ты... — У меня ужасно горело лицо, но я всё же задала вопрос прямо. — Если бы ты, к-хм, вечером постучал в мою дверь, я бы открыла её, не отказала.

Он, как я, не смущался. С самооценкой у него, как и всегда, всё было более чем хорошо.

— Знаю, родная.

Валентайн поцеловал кончики моих пальцев.

— Ко дню свадьбы я заказал кое-что, особый подарок для тебя. Принять его может только целомудренная женщина, так что нам придётся ещё чуть-чуть подождать.

Кашлянув от удивления, я напомнила:

— У меня есть взрослая дочь, я давно не девственница.

— И столь же давно у тебя не было близости, что намного важней случившегося много лет назад. — Его тёмные, как звёздная ночь, глаза смотрели мне прямо в душу. — Можешь не отвечать, Лина, я это точно знаю.

Я отвела взгляд.

— Но о каком подарке идёт речь?

— Не думай об этом, прошу. Хочу надеяться, что ты примешь мой дар, и он пойдёт тебе на пользу...

90

В моей жизни всё так изменилось.

Валентайн не идеал, так и не избавился от авторитарных замашек и привычки решать всё за других. Временами ведёт себя будто упрямый осёл, но, как ни смешно, я даже радуюсь нашим спорам.

Бывает настолько идеальное «всё хорошо», что самой себе позавидуешь. И снятся кошмары, в которых реальность кажется сном. Но наступает день, и о чудо, он вновь оказывается бессовестно, бесстыдно счастливым.

Пока не приходит вечер, когда я слышу:

— Свадьба уже завтра, родная.

— Я помню.

— Готова?

— Иногда мне всё это кажется сном. Я боюсь, что однажды проснусь в своей постели, и вновь буду чувствовать одну только боль из-за того, что потеряла Анжелу, и не знаю ни что с ней, ни где её искать.

— Иногда, — вторит мне Валентайн, — мне снятся сны, в которых я вновь заключён в металлической тюрьме, и из неё нет выхода, кроме как в ад, и пытка бессмертием кажется вечной. А потом я просыпаюсь, открываю глаза, вдыхаю, и кровь быстрее бежит по венам. И я чувствую, что живу. А иногда за время сна я умудряюсь отлежать себе руку или спину. Тело ноет, а я радуюсь тому, что чувствую боль. Она делает моё существование реальным. А знаешь, что ещё лучше доказывает мне, что я снова живой?

Он вглядывается в моё лицо, будто старается запомнить его навсегда.

— Когда я смотрю на тебя, в моём сердце поднимается буря. С тобой я чувствую, что живу.

Валентайн прижимает мою ладонь к своему рту, и по движению его губ я читаю: «Люблю».

Он непростой, иногда идеальный, иногда очень жёсткий, но в груди что-то сладко сжимается каждый раз, когда я вижу его. И я верю тому, что говорит мне моё сердце. Это любовь, а ведь я не верила, что в моём возрасте и с моим опытом это возможно.

91

Глава 32. Наконец-таки свадьба

Соскучившаяся за время нашей разлуки Анжела не отходила от меня ни на шаг. А так как я готовилась к свадебной церемонии, то вместе с ней меня преследовала и её свита. На второй этаж мы поднялись с парой десятков сопровождающих дам, почему-то проигнорировавших приглашения проходить в гостиную или в свои комнаты — освежиться с дороги.

Я хотела