Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога - Ника Маслова

— Как поживает мой милый внучок?

Анжела встрепенулась.

— С ним две няни. Его немного утомила поездка, но сейчас уже всё хорошо. Он крепко спит. — Она закусила нижнюю губу. — Говорят, герцог здесь держит кошмаров.

— На время их убрали из замка, чтобы случайно никому не навредить.

— Надеюсь, убрали надолго. Тебе стоит поговорить с герцогом. Я понимаю, он человек неуступчивый, но что-то мне подсказывает: ты сможешь уговорить его отказаться от кошмаров. Они слишком опасны.

Как и вороны, живущие тут не поддающейся подсчёту огромной стаей. Как роза — теперь белоснежная, но не без шипов. Как многие предметы, находящиеся под защитой крайне опасных проклятий. Я могла бы долго продолжать список находящихся в замке опасных вещей, не говоря о хозяине всех этих богатств — победителя пятисотлетнего демона.

— Для преподавания чёрной магии кошмары незаменимы, — ответила я так, как мне отвечали.

Спроси у меня Анжела, как именно герцог использует крылатых лошадей для обучения молодых магов, я мало что смогла бы объяснить, но дочка не стала вдаваться в подробности.

Мила сдёрнула покрывало с манекена, и Анжела ахнула от изумления.

— Какое платье!

Вообще говоря, я думала заказать себе что-нибудь поскромней, и уж точно не кипенно-белое — всё-таки положение, возраст. Валентайн настоял на своём. С сотню раз повторил, что для него я и молода, и прекрасна, и целомудренна. С десяток раз напомнил, что наш брак для меня — первый, а значит, его невеста обязана надеть белое платье.

Не поддаться обаянию его самоуверенности и напору ни одной женщине бы не удалось, так что в итоге я согласилась и на белое платье, и на фату, и на подаренные им драгоценности — по меркам Азарии, безумную роскошь.

Диадема, серьги, колье — всё усыпанное сверкающими лунными сапфирами — ожидали своего часа в чёрных футлярах. Я уже открывала их, знала, что защитные проклятья на меня не нападут. Помнила и про чудесные свойства этих камней дарить носящим их вечную молодость. И всё равно, от одного взгляда на выстроившиеся на каминной полке футляры что-то вздрагивало внутри. Один раз лунные сапфиры принесли в мою жизнь большую беду. Но, как в пословице, помогли найти счастье.

Горничные закончили меня одевать, и Милли принесла ростовое зеркало. Причёска, макияж, драгоценности, платье — всё было готово, и я наконец могла увидеть своё отражение. Ту себя, которую вскоре увидит мой без пяти минут муж.

— Мамочка, ты великолепна, — выпалила Анжела и под возмущённое мяуканье Люськи вскочила с кресла.

Я не нашлась с ответом. Стояла, как поражённая ударом молнии, и смотрела на такую себя, какой не видела никогда. Женщина в зеркале была необыкновенно красива.

Анжела обняла меня.

— Теперь никто не поверит, что ты моя мама. Скажут, что я всех обманула, и ты моя сестра.

Не стала спорить. В глазах стояли слёзы, и я запрокинула голову.

— Я знаю, какой подарок он приготовил для тебя, мамочка, — сказала Анжела. — Не стану портить сюрприз, только намекну: прими его, не отказывайся. Азария — такой мир, в котором мечты сбываются.

— Все мои мечты уже сбылись, — подумав, призналась я. — Ты жива и рядом со мной. У тебя уже есть маленький Лео и ещё будут дети. Ты замужем за замечательным человеком. И я выхожу замуж, хотя даже не мечтала об этом... Мне точно не о чем больше мечтать.

Анжела поцеловала меня в висок.

— Мечтай смело, — шепнула она и звонким голосом произнесла. — Ну что, мамочка, думаю, нам пора. Безумно хочу увидеть лицо герцога, когда он увидит тебя.

Милли подтвердила, что время вышло, пора. Как по команде, сердце сильно забилось. Я огладила платье, судорожно вздохнула, и Анжела, заметив это, сказала:

— Это не тебе нужно волноваться, мамочка, а ему. Надеюсь, он устоит на ногах. Верней, надеюсь, что нет, и о вашей свадьбе ещё и поэтому будут говорить как о чём-то невероятно чудесном.

У лестницы нас ожидал Дарьян — с короной на голове, в парадном мундире. Посмотрел на жену, посмотрел на меня.

— Анжела, мой ангел, а твоя мама правда твоя мама? Может, всё же сестра?

— Вот видишь! — воскликнула моя девочка. — Это твой день, мама. И ты бесконечно прекрасна.

Сначала по лестнице спустилась королевская чета. Стоя так, чтобы из холла меня пока не могли видеть, я смотрела в спину своей дочери и её мужа. Дарьян поддерживал Анжелу с той бережностью, которая невольно трогала сердце. Они выглядели фантастически прекрасной парой влюблённых друг в друга людей. И я от всей души пожелала им сохранить свои отношения.

Для себя пока ничего не загадывала. Могла лишь надеяться, что и о нас с Валентайном скажут: «Какая прекрасная пара влюблённых друг в друга людей». Не сегодня, а через год, например, когда наши отношения пройдут испытание временем.

Собравшиеся в холле гости встретили Анжелу и Дарьяна поклонами и реверансами. Хозяин замка — мой Валентайн — стоял в центре толпы. Со своего места я его видела, а он меня нет. Легко читала волнение в напряжении его плеч, в гордо поднятой голове, в коротких ответах на попытки окружающих заговорить с ним. Он ждал меня с нетерпением, а я всё медлила.

Пришло воспоминание о Макарии в белом платье, скатившейся по этой лестнице и едва не погибшей. Взглянув на обручальное кольцо, я закрыла глаза. Вся та история как будто осталась в прошлой жизни. Макария уехала в столицу сразу же, как только смогла. Прощаясь, желала мне счастья, благодарила Валентайна за всё.

Надеюсь, она выбрала правильный путь и будет счастлива. Надеюсь, и нам повезёт.

«Пожалуйста, пусть наша свадьба с Валентайном станет верным решением для нас двоих», — попросила я кого-то. Бога или судьбу, ангела-хранителя или себя саму. Кого-то, кто мог мою просьбу услышать.

93

Заиграла лёгкая музыка.

— Госпожа, вам пора.

Я обернулась: портнихи и горничные собрались в коридоре и смотрели на меня с воодушевлением на лицах. Зеленокожая Милли, возвышающаяся надо всеми, кивнула несколько раз и прижала к груди пудовые кулаки. Я уже привыкла к её необычной внешности, и, как и её отец, считала Милли искренней, доброй и очаровательной девушкой-троллем.

— Спасибо, дорогие, — шепнула я, и расчувствовавшаяся Милли смахнула слезу со щеки.

Ох, увидев это, я чуть сама не расплакалась.

Шумно вдохнула и медленно подошла