Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога - Ника Маслова

к краю лестницы. Встала там у всех на виду, присела в реверансе и распрямилась. Снизу донёсся шум. Судя по обращённым ко мне лицам, поразить собравшихся мне удалось. Не только мне, разумеется, а всем так долго и кропотливо работавшим над платьем, причёской и прочим.

Валентайн смотрел на меня с таким восхищением, с такой гордостью, что часы примерок и вся суета по подготовке к свадьбе показались лучшим вложением времени, сил. Улыбнувшись ему, я сделала первый из пятидесяти шаг вниз.

Следовало быть осторожной. Двигаться в настолько пышном платье нелегко, а идти по лестнице, я бы сказала, даже опасно.

С оплетённого розой потолка летели белые лепестки. Длиннейший шлейф скользил по ступеням, занимая не меньше половины лестницы по длине. В руках я держала букет белых роз и молилась о том, чтобы не оступиться.

Шагала медленно, глядя Валентайну в глаза. И видела в них любовь, восхищение, гордость.

Он не стал ждать, поднялся на пару десятков ступеней и взял меня под руку.

— Не бойся, родная, ты не упадёшь.

Я взглянула на его мужественный профиль.

— А я и не боюсь. Ведь ты рядом со мной.

В последнее время я старалась говорить ему комплементы. Не что-то выдумывать, а честно признавать то, что он делает ради меня, и те чувства, которые во мне вызывает. Мне хотелось, чтобы и он видел любовь и уважение во всём, что я делаю для него. Как это видела я. И, как мне кажется, у нас получилось.

Когда мы спустились вниз, нас встретили аплодисментами. Анжела смотрела на меня блестящими глазами. Стёрла слезу со щеки и порывисто обняла меня.

— Мамочка, ты у меня такая красавица. Ты будешь с ним счастлива.

Хотелось бы, но моя девочка никак не могла этого знать.

— Поверь, — шепнула она, — я это знаю. Моя магия знает: он любит тебя.

Ритуал проходил в главном зале. Под потолком парили сотни горящих свечей, сильно пахло розами, музыканты негромко играли. Столы с угощениями ожидали гостей по периметру зала. Праздничный ужин ожидался потом. Сначала все приглашённые собрались в центре огромного помещения.

Здесь находились сотни людей, большую часть из них я не знала, кроме как по титулам и именам. В Чёрном замке собрался весь цвет Азарии — так захотел Валентайн.

— Пора Блэквудам возвращать свою славу. Наша свадьба — хороший повод оттряхнуть старые связи от вековой пыли.

Политика, как и чёрная магия, оставались сферами, в которых я пока что далеко не всё понимала. Валентайн тут решал за двоих, и я не спорила с ним. Попросила у него совета, как вести себя с гостями, выучила наизусть имена и на этом посчитала подготовку к общению во время торжества завершённой.

Сама церемония показалась мне непривычно короткой. Кольцо уже красовалось на моём пальце, магией я не обладала, так что от статуса замужней дамы и герцогини меня отделял всего один ответ на очень важный вопрос. Валентайн дождался, чтобы в зале воцарилась полная тишина, и в присутствии сотен стоящих вокруг нас свидетелей задал его:

— Лина, ты согласна войти в род герцогов Блэквудов, стать моей женой и, если боги будут к нам благосклонны, родить мне детей?

— Да, я согласна, Валентайн Блэквуд.

— Тогда я рад провозгласить тебя Линой Блэквуд, герцогиней и своею женой.

Заключение брака подтвердил Дарьян. Накрыл наши с Валетайном сомкнутые ладони и пожелал всё то, что обычно желают на свадьбах. Я не слушала. Почему-то страшно разволновалась, хотя всё уже произошло. Смотрела Валентайну в лицо и тонула в тёплой темноте его взгляда.

Когда Дарьян замолчал, Валентайн коснулся губами моих пальцев, а затем также скромно и бережно поцеловал меня в лоб. Я ожидала поцелуя в губы, пусть это мы и не обговаривали. Немного расстроилась, хотя и не из любителей выставлять свои отношения напоказ.

Валентайн обратился к гостям с приглашением проходить к накрытым столам. Как выяснилось, этих слов гости ждали, чтобы выстроиться в очередь желающих нас поздравить.

Первой оказалась моя дочь. Обняла меня со слезами на глазах и пожелала счастья. Коснулась руки Валентайна и ничего не сказала, но, кажется, он её и так понял.

— Всё будет хорошо, девочка. Даже не сомневайся.

Поздравления растянулись на полчаса, если не больше. У меня дрожали колени, когда я добралась-таки до своего места у стола. Сердце так сильно колотилось в груди, будто я не сидела, а куда-то бежала.

— Всё хорошо, Лина, — повторял Валентайн, накладывая мне еду на тарелку. — Волноваться поздно, отказа я уже не приму.

— Ты моя жена, — говорил он, держа меня за руку, когда мы танцевали.

— Ты не пожалеешь, — обещал он в конце вечера, когда от усталости, волнения и множества впечатлений уже кругом шла голова.

— А теперь спи, — сказал он, когда мы впервые легли в постель вместе.

Я приподняла брови — сил на то, чтобы формулировать вопросы уже не осталось.

— Отдыхай, милая. Сегодня был дьявольски утомительный день, — он нежно поцеловал меня в лоб.

— Но счастливый, — возразила я тихо.

— Очень счастливый.

— Я люблю тебя, — услышала я спустя время, но, кажется, мне это всё же приснилось.

94 + эпилог + послесловие автора

Валентайн оказался любовником, о котором я даже мечтать не могла. Но больше нашей брачной ночи, начавшейся с отдыха и сна и закончившейся и нежно, и ярко, и бурно, меня поразило то, что случилось на рассвете. Валентайн встал с кровати, убрал занавеси балдахина, распахнул окно, чтобы серый утренний свет проникал в комнату.

Я лежала, с любопытством наблюдая за его передвижениями по комнате. От распахнутого окна потянуло холодом, пришлось подтянуть одеяло повыше. Обнажённый Валентайн, игнорирующий зиму за окном, подошёл к столику, налил воды в бокал. Заметив мой взгляд, ответил улыбкой. Утолив жажду, он взял нож для фруктов и пустил себе кровь.

— Что ты делаешь? — Сев, я в ужасе смотрела на то, как он заполняет прозрачный бокал красной жидкостью.

— Готовлю для тебя кое-что, — ответил он, залечив порез на ладони.

Подошёл с наполовину наполненным кровью бокалом к постели, и я немедленно отползла к изголовью. Закуталась в одеяло, будто оно могло меня защитить.

— Так и знала, что ты вампир. Живёшь вечно, и эти тёмные волосы, и глаза, и твоё умение читать мысли — не думай, что я ничего не замечаю.

Он