Земля магических аномалий - Анна Панкратова

– Хартбрук. И он согласовал время взрыва – думаю, в его план входил туман из музы ночи.

Хантер вышел в коридор, попросил стража сводить Оливера в душ и выдать тому чистую одежду. Недовольный парень пытался спорить, но потом вспомнил, что перед ним важный гость ордена, хранитель душ с высшей магией, и все же повиновался.

2

Софи и Эвелин вышли на улицу вслед за членами ордена разума. Им выдали такую же одежду, как у всех – рубашки и узкие брюки, длинные накидки с глубокими капюшонами из грубой ткани – темно-зеленые, с нашивками знака ордена разума.

Хейли уже ожидала на скале недалеко от обрыва. На ней не было накидки, лишь брюки и рубашка, которые не сковывали движения, ведь ей предстояло доказать, что она достойна места в ордене. Рядом курил Коул, белый, словно снег, о котором так часто рассказывала Софи Мари. Калеб что-то горячо шептал любимой, настраивая ее на битву.

Реджина и Грег убеждали, что посвящения никогда не заканчивались смертью. Ну, может, только потерянными конечностями. Мол, если что придет помощь. Но Софи видела, как переживал Коул, и понимала, что все не так однозначно.

Сгущались сумерки. Зажигали факелы, что расставили так, чтобы оставить площадку для Хейли, которую медленно окружали члены ордена разума.

У обрыва их нагнал Грег, натягивающий накидку на ходу. Он озадаченно оглядел сестер, и Софи взяла его за руку, спасая от путаницы.

– Где ты был? Я искала тебя в лаборатории.

– Говорил с Оливером, – признал Грег, считал волнение Софи и прошептал: – Я все расскажу позже.

– С Хейли точно все будет хорошо? – спросила Эвелин.

– Должно быть. Никто не будет смотреть, как юная девчонка умирает. Но и помогать сразу не станут – ей нужно проявить себя, чтобы пройти обряд посвящения.

Беспокойство не утихало, поэтому Софи надеялась, что Хейли будет бороться с теми аномалиями, у которых бьются сердца – тогда она сможет спасти новую подругу в случае беды. Фиолетовые тучи сгущались, а темнота поглощала день. Огни, зажженные стихийниками огня, ярко освещали взволнованное лицо будущего члена ордена разума.

Люди расступились, пропуская в центр Реджину. Как и все, она была в темно-зеленом, но под накидкой пряталось платье с высоким разрезом на ноге. Финн, сопровождающий ее, заметил сестер и сменил направление. Эви покраснела, а Софи закусила губу, пряча улыбку: кажется, сестренке понравился хранитель разума.

Еще вчера Финн подошел к ним за ужином, пока Софи и Эвелин накладывали себе еду. Замер и с сомнением оглядел девушек. Опустил глаза к рукам, но и тут потерпел неудачу – лжебраслет Эви так и не сняла. Тогда он, нахмурив брови, уставился на них, словно они сами должны были признаться, кто есть кто.

– Я пришел благодарить за свою жизнь, – изрек он насмешливо, видя, что сестры не собираются упрощать задачу.

– Реджина заставила дружить? – фыркнула Софи.

– Я сам так решил. – Финн облизал губы, оглядывая девушек, взял Эви за руку и поцеловал костяшки, заставляя ту залиться краской. – Приятно познакомиться, Эвелин. Будет нужна помощь – я к твоим услугам.

Софи хмыкнула, ощущая презрение, что текло в ее сторону.

– С тобой поговорим, когда очистишься от аномальной магии, дама Сердец, – подмигнул Финн и отошел.

Сегодня он вновь оценил сестер, нашел нужную и широко улыбнулся, прося руку.

– Рад новой встрече, Эвелин.

Эви несмело подала руку, покраснела, принимая поцелуй, а Софи с изумлением отметила, как сперло дыхание у сестры, как загорелись глаза. Вспомнила и что сказал Грег – Финн идет с ними, потому что спит с королевой. Расстроилась, ведь давно не видела, чтобы сестра так реагировала на парней. Надо бы узнать у Мары, есть ли здесь потенциал!

– Вообще-то я Софи, – заявила вдруг Эви, смело поднимая подбородок.

Финн если и удивился, то тут же собрался и усмехнулся, прожигая взглядом Эви. Подтянул ее к себе и пошептал в губы.

– Только слепой перепутает вас, красавица.

Грег рассмеялся, и Софи толкнула его в плечо. Он обнял ее, не в силах скрыть улыбку.

– Флетчер прав. У вас взгляд разный, главное приглядеться.

Финн склонил голову и ушел к Реджине, что давала последние напутствия напуганной Хейли. Вскоре все затихли, а в центре круга остались только посвящаемая и глава.

– Добро пожаловать на церемонию посвящения! – провозгласила Реджина, разводя руки. Огонь плясал в ее холодных глазах, мерцал на кончиках пальцев и в волосах, поддаваясь магии любви. – Сегодня Хейли докажет, что достойна быть частью ордена, не струсит перед бедой, всегда защитит своих братьев и сестер.

Ветер бушевал, а высокие волны разбивались о скалы и осыпали брызгами берег. Огонь в факелах плясал, освещая напряженные лица.

– Готова ли ты, Хейли, доказать, что достойна стать членом ордена разума? – спросила Реджина, поворачиваясь к напуганной девушке.

– Да.

Реджина вызвала кинжал и оставила порез на своей ладони. Пальцем начертила знак ордена на лбу Хейли. Подала мерцающую сталь ей.

– Готова ли ты, Хейли, сразиться с аномалией, чтобы показать, что достойна места среди нас?

– Да.

Хейли провела кинжалом по ладони, зажмурилась, проглатывая боль.

– Готова ли ты стать частью ордена и оберегать земли магомалий от аномалий, возвращать мир и свободу в свой дом?

– Готова.

– Сегодня удача на твоей стороне, Хейли.

Реджина и Хейли соединили порезы, чтобы позволить магии зажечь клятву, которая вступит в силу, если испытание будет пройдено.

В центр круга вышла девушка в длинном струящемся платье. Подол волочился по земле – прозрачный, покрытый сверкающими камнями. Сама она просвечивала – белая кожа, длинные волосы, словно облака, но черные, выразительные глаза и губы. Рядом шел лев, шерсть которого приобрела фиолетовые оттенки. Подчиняясь хозяйке, он только скалил зубы, разглядывая толпу.

– Лу́на. Муза одиночества, – шепнул Грег, а Софи взяла его под руку, покрываясь мурашками, видя впервые так близко льва. Живого, твою ж медузу, льва, у которого она определенно не ощущала биение сердца.

– Как ее изменила магия?

– Понятия не имею. До взрыва никогда ее не видел. Говорят, она жила в уединении там, куда мы идем завтра. Не особо жаловала гостей, старалась вообще не попадаться никому на глаза. И да, никогда не называй ее луной.

– Ее выгнали, значит? Грустно.

Луна склонила голову перед Реджиной, неловко повернулась, с легким испугом и недоверием, вглядываясь в лица собравшихся. Муза ощущала себя неуютно, отчего становилась менее заметна, тело начало просвечивать, а юбка стала казаться туманом.

– Удачи, дитя, – улыбнулась Луна и засвистела.

Повинуясь музе, с неба спикировали птицы, которых Софи до этого не видела. Она вдруг осознала, что