Попаданка-песец, или Магия по-русски - Анна Миральд

– Он ещё не совсем готов…, и иногда плохо ездит…, я стараюсь…, – тихо заговорил он и запнулся, с опаской глядя ей в глаза, словно ожидая в ответ жёсткую критику, крик.

Но она медленно опустилась на колени, нежно взяла в руки «лисапед» и тихо произнесла:

– Обещаю, сынок, я сделаю всё, чтобы у тебя получилось.

Егорка кивнул, и губы его тронула светлая, доверчивая детская улыбка. Он поверил, а это самое главное, остальное исцелят семья и время.

Сглотнув ком в горле, я тихо вышла из беседки. В тени старой липы, прислонившись спиной к могучему стволу, стоял Залхар. Он наблюдал за удаляющейся семьёй, и на его обычно суровом лице не было ни намёка на гнев, ни отблеска прощения. Лишь усталая, тяжёлая дума. Наши взгляды встретились.

«Утро вечера мудренее», – пронеслось у меня в голове, но я не произнесла ни слова, лишь едва заметно кивнула ему. Молодой человек медленно выдохнул в ответ и тоже кивнул, отводя глаза. Разговор был окончен. Теперь время должно было делать свою работу.

На душе окончательно посветлело, тучи рассеялись без следа. Теперь всё и правда будет хорошо!

***

Поздней ночью, когда последние гости разъехались, я стояла на крыльце своего нового дома – достроенного совместными усилиями. В окнах гостиницы мерцали огни, во дворе слышались тихие перешёптывания прислуги. А я любовалась звёздами, такими далёкими и такими прекрасными. В конюшне мирно пофыркивали лошади отдыхающих постояльцев, а в любовно украшенном уголке Кузьмы Кузьмича душисто пахло травяным настоем и свежими ватрушками.

«Десять недель, – подумала я. – Всего десять недель от руин и одиночества до этого тепла, до этого дома». В душе не гремели фанфары триумфа и победоносные возгласы «Я сделала это!». Там поселилась лишь глубокая, спокойная уверенность, разливающаяся по всему телу уютным, умиротворяющим теплом.

Обернувшись, я бросила взгляд на тёплый свет, льющийся из моих окон, на свои новые стены, за которыми меня ждали домовой и своя, новая, но уже такая родная жизнь, и тихо прошептала в ночную прохладу:

– Всё только начинается.

И открыто улыбнулась.

Эпилог

Семь лет спустя.

Утро в нашем доме начиналось не с пения птиц, а с весёлого хаоса. Сегодня на кухне пахло тёплым тестом, травами и ягодным вареньем. Сегодня кухня благоухала тёплым тестом, душистыми травами и насыщенным ароматом ягодного варенья. Я, словно жрица домашнего очага, стояла у печи, колдуя над очередной порцией оладушек, в то время как мои маленькие вихри – пятилетний Яремир и трёхлетняя Милада – уже плели кружева вокруг моих ног, старательно «помогая», а по сути, пытаясь незаметно стащить с блюда румяные, источающие аппетитный аромат кружочки.

– Мама, а этот немного пригорел, можно я его съем? – с деловым видом клянчил Яр, пытаясь дотянуться до вкусностей.

– Нет уж, – притворно строго ответила я, отодвигая тарелку в безопасное место. – Проявите же выдержку, мои маленькие обжорки, я едва успеваю спасать оладьи из плена сковороды. Где ваше терпение?

– Спит, – безапелляционно заявила Мила, смотря на меня своими кристально чистыми голубыми глазами, в которых, казалось, отражалось само утреннее небо. – Мы плосьто ланьше него встали, потелпи.

Я смиренно вздохнула, покачав головой. Всё логично, мама потерпит. Она ведь для того и мама.

В этот момент дверь неслышно приоткрылась, и в кухню вошёл мой ненаглядный супруг, излучающий кипучую энергию уже с утра.

– Доброе утро, моя любимая банда!

Дочь без предисловий бросилась к нему на руки и обвилась вокруг его шеи как маленький плющ, а Ярик только приветственно кивнул. Сын считал, что всякие нежности не удел истинного аристократа. Абсолютная отцовская копия – и внешне, и в своих убеждениях. Зато наша златовласая и голубоглазая дочь ни в чём себя не ограничивала, любя ласку и заботу за двоих.

Отец одарил дочь нежным поцелуем и, крепко прижав её к себе, обратился к детям:

– У меня для вас отличная новость! Егор смастерил для вас детские «лисапеды». Сразу после завтрака отправимся к нему в мастерскую, будете принимать дары, – дети издали восторженный визг, такой пронзительный, что у меня в ушах зазвенело. Дарен поморщился и деликатно спустил радостную Милу на пол. – Но всё это при условии, что вы не будете мешать маме творить кулинарные шедевры. И до приглашения пойдёте и поиграете в гостиной.

Дети энергично закивали и вихрем умчались из кухни, а супруг, обнял меня и одарил ласковым, утренним поцелуем.

– Как там оладушки? – Дарен встал у меня за спиной, обвил руками мою талию и, заглядывая через плечо, бросил плотоядный взгляд на дымящееся блюдо.

– В ожидании своего часа, – рассмеялась я, с наслаждением вдыхая упоительный аромат блинов и неповторимый запах домашнего уюта. – Как там Егор? Такой юный, а уже признанный изобретатель. Я им горжусь.

Моему восторгу не было предела. Я искренне восхищалась упорством и трудолюбием своего названого брата. Кто бы мог подумать, что тот самый первый, неуклюжий деревянный остов, робко катившийся к стене в нашем старом флигеле, превратится в популярный самоходный товар, востребованный далеко за пределами Лунгрота.

– Они с Гриарином приняли решение расширить мастерскую, заказы на его «лисапеды» поступили недавно из столицы.

Я восхищённо разулыбалась.

– Умничка, он заслужил такое признание. Сумел сделать их по-настоящему удобными и надёжными, даже без своей магии.

Дарен согласно угукнул и загадочным тоном поинтересовался:

– Кстати, моя любимая лисичка, не хочешь напомнить о себе вновь? Городская управа новый фонд затеяла, там уверены, под твоим покровительством он будет больше доходов приносить.

Я, уверенным движением залив тесто на сковороду, повернулась к мужу:

– Я – воплощение легенды, рождённое в годину бедствий, а не исполнительница чьих-то корыстных желаний. Оглянись вокруг – дороги стали лучше, ярмарки гремят одна за другой, мастерские растут как грибы после дождя. Город встал на ноги. Я выполнила своё предназначение. Так что, нет, родной. Пусть эти государственные мужи сами решают свои проблемы. Но я разрешаю им намекнуть, чем может закончиться противостояние со мной, если их занесёт, – с лукавой улыбкой подмигнула любимому.

Он усмехнулся, и потянулся к центру стола за чашкой для чая, но неосторожным движением задел розетку с малиновым вареньем, приготовленным для оладий. В кухне воцарилась звенящая тишина. Дарен застыл с виноватым выражением лица, которое позволял себе только дома.

– Фиса, я…

– Варвар, – с комичным вздохом констатировала я.