Зельеварка - Дина Зарубина

Нет, вторжение пойдет точно по плану, не раньше, не позже, он объяснил Торгриму вред его поспешности. Вон семнадцатый полк вылез раньше времени со своими идеями о парламенте! И что? Теперь в полном составе благородные идиоты валят лес в снежном Румидане.

Он умный, он дальновидный, он умеет ждать и дождется.

Глава 39. Зелья от безделья.

Утро у канцлера не задалось. Впрочем, как и ночь. Призванная пышнотелая служанка только зря хлопала губами по увядшему отростку, не желающему наливаться силой. Коробка возбудителя полетела в угол. Что они мешают в этот «Император», хитрые сволочи? Обещали уверенность и крепость длительное время. Канцлер прогнал служанку. Живот крутило, в кишках пекло, он уже трижды воспользовался уборной, но облегчения не наступило. Он не может пропустить утренний прием у короля!

Король стал чрезвычайно мнителен, раздражителен и капризен. Кто его не почтил своим присутствием спозаранку, тот заговорщик, предатель и изменник!

Придворным приходилось вставать в пять, чтоб в семь на утреннем приеме поразить короля свежестью и бодростью. Ага, если учесть, что танцевали до часу, и до трех резались в экарте, ломбер или пикет. Нет службы тяжелее придворной! Железное здоровье надо иметь!

Я работала в лаборатории самого Д’Аванцо. Откровенно говоря, она была похуже, чем моя у генерала, но отпускать меня из дворца канцлер не разрешил. Зато известие, что в зельеварне трудится «та самая Хайнц», облетела вмиг весь двор. С самого утра меня вызывали в предбанник, говорили комплименты, умильно строили глазки, пока я не начала рявкать. Тогда мне стали совать кошельки разной степени наполненности и излагать просьбы. Это был другой разговор, деловой, некоторые сообразительные придворные обогатились средством от прыщей, для отбеливания кожи, хорошего сна, интимной разогревающей смазкой и успокоительным. Его я сварила много, целый галлон, и разливала по флаконам за десять фоллисов. Шли не только придворные, но даже лакеи и служанки. У них работа нервная, они тоже люди. Я не отказывала никому. Не сидеть же без дела, пока мне доставят заказанное!

Руки соскучились по работе, я улыбалась и напевала песенку. Розовое масло, экстракт ромашки и подорожника, ланолин и слизь улитки! Я крутила пестиком в полукруглой фарфоровой ступке, с каждым витком добавляя искорку магии. Смягчение рук, гладкость кожи и заживление мелких ссадин и царапин. Очень полезный выйдет крем!

Меня смущало только поведение хозяина лаборатории, великого Фабио. Мне показалось, что больше всего ему хотелось меня выгнать. Он был вежлив, но искусственная улыбка все портила. Нервничал придворный зельевар. Впрочем, я могла его понять. Если на вашей кухне начинает хозяйничать постороннее лицо, это не обрадует ни одну хозяйку. Я бы с радостью избавила Фабио от своего присутствия, но под дверью дежурили два мордоворота. Идти мне можно было только в мою комнатку, вполне комфортную, умирать там от скуки, либо в лабораторию.

– Мури! Спасибо! – бледненькая служанка приняла из моих рук два еще теплых флакона. Настой от лихорадки и болеутоляющий экстракт она спросила для своего сынишки, стыдливо протянув три фоллиса. Этого было недостаточно, но настой все равно уже сварен. Зато сплетнями она могла поделиться совершенно бесплатно.

– Мури, король на утреннем приеме так лютовал! Канцлер его не посетил! Он не уважает короля!

– Какой ужас! – никакое уважение против листа сенны не устоит!

Впрочем, одной даме, жалующейся на слабость кишечника, я его не дала. Что за желание решать все проблемы принятием волшебного зелья? Попросила ее лечь на спину и ноги прижать к животу. Отпустить. Снова прижать. На десятый раз в животе забурчало, и дама, подхватив юбки, умчалась быстрее ветра. Никакого зелья не понадобилось.

Злющий канцлер появился перед полуднем. Ага, прочистило кишечник. И цвет лица сразу получше стал. Вот выражение – похуже. Исчезла показная благожелательность и благонравие. Видно, со шлаками вышли.

– Почему меня несет со страшной силой? – прошипел канцлер.

– Ваша светлость! Вы не дали мне взять пилюлю для образца! – возмутилась я. – Сами ее проглотили. Откуда я могу знать, что с чем соединилось и среагировало подобным образом? Вдруг у вас непереносимость, и организм так борется? Есть сложные многокомпонентные яды, которые сами по себе вовсе не ядовиты, но соединившись вместе, способны сжечь человека заживо. Сочетание пудры, крема и духов убило знаменитую куртизанку Софронию! Это хрестоматийный случай, показывающий, что работа зельевара крайне сложна и…

– Мури Блейз! – прошипел канцлер. – На забывайте, что над вами висит смертный приговор! Вы тут чем занимаетесь?

– Крем для рук сделала, – охотно сунула под нос канцлеру баночку. – Все равно мне еще не доставили необходимых ингредиентов.

– Фабио! Что скажете?

– Мури Блейз поразительно трудолюбива, – тщательно скрывая недовольство, ответил придворный зельевар. – Никогда не видел такого рвения при помощи страждущим. Она уже десяток зелий наварила с утра.

Я радостно улыбнулась в ответ на скупую похвалу. Да я такая, простая, глуповатая и отзывчивая девушка. Зельевары все такие! Наивные и легковерные! А главное, невнимательные!

– Могу сварить закрепитель, если вас еще несет, ваша светлость, – щедро предложила я.

– Не стоит, уже прошло, – отшатнулся канцлер. – Мне нужно присутствовать при трапезе короля, потом разделить с ним прогулку.

– Никогда не видела, как кушает король, – с придыханием закрыла глаза.

– Фабио, что скажешь, друг мой?

– Полагаю, что мури заслужила небольшой отдых, – зельевар просто-таки мечтал меня выставить из своей вотчины. Мешаю ему варить что-то нелегальное?

Я быстро сняла фартук и пригладила волосы. Канцлер оглядел мое простое серое платье с перламутровыми пуговичками и закатил глаза.

– Мури, вы все поняли? – сказал он перед обеденной залой.

Что ж тут непонятного? Не высовываться, стоять поодаль, желательно за колонной в соседнем зале, а то на глаза королю могу попасться. А смотреть, как кушает король, великая честь! Которой я вовсе не достойна! Мое место в тюрьме, и только по доброте душевной его светлости я разгуливаю тут по роскошным залам. Я кивала на каждое слово, как фарфоровый болванчик. Хотя доброта и первая должность в королевстве – понятия несочетаемые.

К канцлеру подошел придворный, они обменялись парой слов.

– Пока не узнал, – донеслось до меня.

– Ах, как его величество будет расстроен. Они с Тобиасом одноклассники и старые друзья, – вздохнул канцлер. – Неудивительно, что никто не спешит сообщить королю ужасные новости.

Канцлер выразительно глянул на меня, и я понятливо отошла подальше. На меня косились любопытные придворные. В ярких нарядах, напудренные и нарумяненные, они сильно напоминали стайку тропических попугаев ара или многоцветных лорикет. Я в