Зельеварка - Дина Зарубина

– Не стоит кричать. Заклятие онемения наготове, – предупредил один мордоворот.

– Дурак, заклятие онемения держится сутки, как вы думаете меня допрашивать? – фыркнула я и завертела головой. – Вы моему спутнику ничего не сделали?

– О себе подумай! – меня легонько толкнули в бок. – Мужеубийц у нас казнят!

Я вытаращила глаза на второго мордоворота, сбившись с шага.

– Да, детка, – с явным удовольствием сказал он. – Думала, кто-то поверит в твою пылкую любовь к генералу?

– К его деньгам, отчего же, – услужливо поправил первый. Оба заржали.

По пассажу промчался мальчишка-газетчик на роликах. Он кричал во все горло, размахивая газетой:

– Кровавая драма на вилле Блейза! Горы трупов! Генерал Блейз погиб! Жена оказалась отравительницей!

– Это что? – ахнула я. Даже хорошо, что меня крепко держали с двух сторон, у меня ноги подкосились. – Это неправда! Это же неправда!

– В управлении расскажешь, – осклабился громила.

– Давай, шевелись, а то наручники наденем, – грубо подтолкнул меня второй. – Или за волосы потащим! Хочешь?

Я гордо выпрямилась и задрала подбородок. Действительно, разговаривать надо не с ними, это же бычье, тупое и безмозглое, как амебы. Им все равно, кому кости ломать, хрупкой мури или разбойнику с лесной дороги.

Из-за стеклянной витрины на меня испуганно вытаращилась продавщица аптечного магазина.

Глава 38. Канцлер.

Мобиль, не тот, в котором мы приехали в пассаж, другой, большой и неповоротливый, свернул в неприметный переулок, проехал арку, еще один внутренний двор и остановился у двери. Забранные решетками окна с матовыми стеклами, серый скучный фасад.

– Иди, – меня подтолкнули к двери.

Мы прошли скромный холл, выложенный черно-белой плиткой, со старинными рыцарскими доспехами в нише. Ни поста охраны, ни проверяющего документы офицера. Если я правильно поняла, это королевский дворец. Разумеется, не парадные подъезды. Административно-хозяйственный корпус. Скорее всего, вход для дворцовых служащих и мастеровых. Тех, кого придворные никогда не увидят в пышных залах: артефакторов, отвечающих за освещение, отопление и водоснабжение, бытовиков самых разных специальностей. Счетоводов и кладовщиков, мебельщиков и паркетчиков. Серых неприметных мышей, пробирающихся по узким коридорам, огибающим помещения для придворных. Сверху побелка, на высоту роста стены выкрашены зеленой краской, серые плиты пола. Крашеные той же краской двери. Очень аскетично.

Меня завели в совершенно пустое помещение с длинным столом.

– Позвольте сумочку, мури, – бесцветный человек в сером мундире вытряхнул все на столешницу. Красный ларчик с пилюлей заставляет его поднять на меня глаза. Прочие лекарства его не интересуют, он брезгливо поворошил капсулы со слабительным, мешочек с успокоительным чаем. Расческа, зеркальце, пудра, платочек, пяток шпилек с жемчужными головками. Кошелек развязывается, монеты разбегаются по столу. Тонкие бледные пальцы пересчитывают наличные. Их совсем немного. Хватит на сувениры и обед в ресторане.

– Где же ключ от счета генерала? – спросил человек.

– Дома.

– Зачем вы заезжали в банк, разве не разжиться деньгами для побега?

– Для побега тут достаточно.

– Смеетесь?

– Вы, видимо, никогда не ездили на дилижансе и омнибусе, мур, – ответила вежливо. – Пол-фоллиса, и вы на пристани, лодка до низовьев стоит не больше пятерки, а на побережье за двадцатку можно уехать в Ванагу или Мельбин. Там же особый режим, пропускают всех жителей приграничных районов для оживления торговли. Возьму корзину рыбы и пройду.

– Так и запишем, – кивнул человек. – Намеревалась бежать в Ванагу.

Офицер взял красный ларчик и скрылся за дверью. Эта дверь намного богаче, дубовая, резная, из-за нее мелькнул край тяжелых бархатных портьер.

– Заходите, – мужчина вернулся и указал мне на дверь.

Высовываю нос из-за портьер и оказываюсь в роскошном кабинете. Деревянные панели, книжные шкафы, ящички картотеки, широкий стол. Перед столом кресло с резными подлокотниками. За столом сидит мужчина в шитом золотом черном мундире, с орденами. Стол перед ним абсолютно чистый, ни бумажки. Только красивые часы в форме парусника и письменный прибор. И папин красный ларчик, на который мужчина за столом смотрит с вожделением. Он поглаживает его указательным пальцем, как любимую кошку.

– Мур Ланце? – слегка удивленно спросила я. – Ваша светлость!

Вообще-то портреты короля, принца, министров и прочих первых лиц королевства печатаются в книгах по новой истории, да и газеты их не обходят стороной. «Министр такой-то посетил салон баронессы Д. и высказался о жемчужном Энро, недавнем приобретении баронессы». Как будто министр что-то понимает в живописи! Канцлера все знают в лицо. Как же, председатель совета министров, отвечающий за внешнюю политику, финансы и экономику страны.

– Вы весьма проницательны, мури Блейз. Мне жаль, что мой глупый племянник не сумел с вами подружиться, – холеная белая рука канцлера указала мне на кресло. – Я бы не отказался от такой невестки.

Я села, аккуратно расправила юбки и сложила руки на коленях, как примерная девочка.

– Что с Блейзом? Старина Тобиас умер? – Отрывисто спросил канцлер. Ему не понравилось, что на «невестку» я не среагировала. Пусть думает, что я в шоке от щедрой приманки на крючке.

– Простите, не могу знать. Я покинула мужа живым и здоровым. Он с офицерами остался на вилле с мури Ринц.

– А вы что же не остались?

– Меня бесит мури Ринц и раздражают офицеры.

– Да, Стефания бывает невыносима. Бывала, – поправился канцлер. – Но она тоже мертва, как и все офицеры.

– Может быть, – я безразлично пожала плечами. Уж по ней точно плакать не стану. – Но почему со мной беседуете вы, а не Генеральный прокурор? Уголовные дела в его ведении. Но и вряд ли он сам допрашивает подозреваемых. Так чем обязана столь высокой чести?

Тонкая улыбка скользнула по бледным губам.

– Мне нужно вот это, – палец постучал по ларчику. – Вы, несомненно, знаете, что это изобретение вашего отца. Уникальная формула, секрет которой он унес за собой в могилу.

– К вашим услугам все лучшие целители и зельевары королевства. Сам Фабио Д’Аванцо работает на корону. Он справится с любым зельем.

– Но они не Хайнц! У вашей семьи есть особое мышление, – канцлер прищелкнул пальцами, подбирая слово. – Свой стиль. Этакая сумасшедшинка гения. Если кто и способен разгадать секрет этого снадобья, то только вы, милая мури.

– Но я не мой отец, мур Ланце. Я вчерашняя студентка, а папа был опытнейшим зельеваром!

– Мне нужен рецепт этого снадобья. – Канцлер поднял ларчик и посмотрел его на свет. – И вы мне его откроете. Я обещаю снять с вас подозрения в убийстве мужа и его сослуживцев. Вас газеты уже назвали отравительницей века.

– Но я ничего подобного не совершала! Это мог быть любой слуга на вилле! – я заломила руки. – Это повар! Многие водоросли и моллюски ядовиты! Осьминоги! Яд из желчного пузыря иглобрюха, печени,