Веди меня через бури горы Химицу - Мицуно Вацу

– Ты сам не можешь? – хмуро спросил Нао.

– Иех…

– Ясно.

– Что он от меня хочет? – с улыбкой пробормотала я, шагая за спасителем в шляпе.

– Помощи. Тануки очень добрые существа. Он не подчиняется ни ямаубам, ни кому бы то ни было. Просто у него такое… увлечение – путников спасать, – напряжённо ответил Нао, не отставая от меня ни на шаг.

– Значит, кто-то в опасности? – нахмурилась я, на мгновение возвращая толику адекватности в разум.

– Получается, так. Помнишь, что я говорил про смертных?

– Они хрупки, – кивнула я, ускоряясь вместе с тем, как тануки перешёл на бег.

– Не забывай, что у тебя ледяные руки. И я имею в виду не метафорически, а буквально, – предупредил Нао.

– Хорошо-о-о, – закатила я глаза, радуясь, что большую часть времени ёкай всё-таки был не таким нудным.

«Минори, может, надо собраться? – пытался пробиться ко мне разумный внутренний голос. – Давай поработаем головой немножко, хорошо?»

«Не-а. Не хочу», – ответила я собственному сознанию, и оно затихло.

Спустя ещё несколько шагов через бурю тануки остановился у края камня, за которым начиналось неглубокое ущелье.

– Ех-ех! – пропищал он указывая вниз.

А Нао сразу перевёл:

– Он там.

– Кто «он»? – не поняла я, но тануки уже не ответил, спрыгивая с камня и скрываясь в белых вихрях.

Недолго думая, я последовала за ним.

Прыжок дался мне легко. Это был даже не прыжок – фантазируя о новых возможностях использовать силу, я создала прямо в воздухе искрящиеся снежные ступеньки и спустилась в ущелье по ним, чувствуя себя чуть ли не королевой всего этого прекрасного холодного мира. И, честное слово, я бы хотела быть ей на самом деле! Холод был мне по душе…

А потом я увидела тёмное пятно в своём белоснежном королевстве. Это был не тануки. Маленький спаситель сидел рядом с тёмным нечто и отчаянно размахивал лапками, подзывая меня.

Однако стоило мне сделать шаг, как Нао обогнал меня, опускаясь на колени рядом с тем, к чему нас вёл тануки.

– Не подходи, – велел он, переворачивая лежащего в снегу… мужчину.

Тело.

– Иех-их-ех-ех! – почти закричал тануки, указывая на меня.

– Она сейчас совсем не человек, – оборвал его Нао.

Любопытство победило желание слушать ёкая, и я всё-таки приблизилась к телу. «Интересно, это ещё один представитель этого волшебного мира?..» – мелькнула мысль, тотчас погасшая, стоило мне увидеть лицо лежащего на снегу бедолаги.

Оно было обмороженным, кое-где красным и облезшим, но в то же время мертвенно белым. Чёрные ресницы на закрытых глазах облепил снег, делая их белыми, как у меня или Нао.

Закутан путник был в многослойную одежду, а голову покрывал свёрнутый в несколько раз льняной шарф. Судя по всему, все эти ткани не спасли его от холода…

Я упала на колени, прижимая руки к груди, в которой снова разгорелось тепло, убивающее мою безграничную силу.

«Таичи… Это Таичи! Минори, Таичи умер!» – бесновался кто-то в голове. Наверное, это тоже была я. Другая я – человек, а не юки-онна. А юки-онне было очень больно.

И всё же я заставила себя потянуться к замёрзшему лицу Таичи. Нао перехватил мою руку.

– Тронешь – убьёшь его, – резко сказал он.

– Он жив? – прошептала я, очень медленно возвращаясь мыслями и чувствами в суровую реальность.

– Умирает. Ему нужно согреться. Я приму облик кота и попытаюсь отогреть его… В человеческой форме от меня мало тепла.

– Ех-ехехехех-хех! Ех! – запричитал тануки.

– Что он говорит?!

– Неважно, – качнул головой Нао, быстро стряхивая с одежды Таичи снег.

Я схватила его за руку.

– Ответь мне!

– Он говорит, что моего тепла не хватит! – прошипел Нао. – Но ничего лучше у нас, увы, нет.

– Есть…

Внутри меня шла настоящая борьба. Холод защищался от тепла, и то становилось жаром, пытаясь распространиться по телу. На лбу выступила испарина.

Однако ясно мыслить теперь у меня получалось куда лучше, чем несколько мгновений назад, когда мной владела детская наивность. И я вспомнила один из уроков госпожи Изуми, который та преподала мне перед началом прошлой зимы в Гокаяме.

Тогда она предупреждала об опасностях, которые могут меня настигнуть, случись мне оказаться среди снегов. В ту зиму подобные предупреждения казались абсолютно бесполезными, ведь я не покидала дом, но теперь…

– Его нужно раздеть, – быстро сказала я, сдёргивая с талии пояс кимоно.

– Он умрёт сразу, – нахмурился Нао.

– Нет. Я согрею его. Кожа к коже. Тебе только нужно будет накрыть нас сверху всей одеждой, что мы сейчас снимем с него и с меня.

– Минори, ты заморозишь его… Посмотри на свои руки.

Я опустила взгляд на ладони и увидела мерцающие прожилки инея, проступающие под кожей. «Но ведь во мне есть тепло. Я его чувствую. Оно обжигает!»

Прикрыв глаза, я попыталась обратиться к внутреннему холоду: «Успокойся, вернись обратно. Я позову тебя, когда будет нужно». Ледяной вихрь яростно скрутил внутренности, отказываясь подчиняться. «Успокойся!» – приказала я.

– Если задавишь холод, не сможешь быстро набрать ту силу, которую сейчас чувствовала, – тихо предупредил Нао. – А мы близко. Ямаубы могут появиться в любой момент.

– Если не дам ему тепло, Таичи умрёт, – выдохнула я.

Предупреждение ёкая о невозможности жизни меж двух миров становилось очень актуальным.

Постепенно раздеваясь догола, я мысленно сжимала и вбивала силу юки-онны в центр груди, пытаясь сделать её маленькой и незаметной. Она продолжала сопротивляться, но тепло, почувствовавшее отступление противника, уже заполнило меня, и в конце концов, холод сдался.

Вместе с теплом вернулась усталость. Сонливость, боль в прошедших такой тяжёлый путь ногах. Но это было не важно. Проверив, что на коже больше не мерцал иней, я быстро начала распахивать слои одежды Таичи.

Меня не беспокоило, что Нао видел меня совершенно нагой, что тануки грустно кряхтел рядом – меня занимал только самурай, в котором я не чувствовала жизни ровно до тех пор, пока не легла на него, прижимаясь к груди со шрамом и обхватывая его руками и ногами. Только тогда слабое биение сердца ещё можно было почувствовать.

Стоило мне обнять Таичи, как Нао укрыл нас той частью заснеженной одежды, которая не осталась под замерзшим самураем в качестве какой-никакой защиты от покрытых снегом камней. Немного повернув голову, я увидела, как глаза Нао засветились, и над всей нашей маленькой компанией появился тонкий слой льда, не дающий тепла, но хотя бы защищающий от ветра и снега.

Затем Нао стал котом – большим двухвостым нэкоматой. Он свернулся клубочком в ногах Таичи, куда я уже не могла