Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки - Yirtimd2

пакеты крупы, брикеты фасоли, банки тушёнки, немного сухого молока и пакеты суповой основы.

Она достаёт кастрюлю. Наполняет её водой.

Ставит на плиту. Включает. Огонь загорается — тускло-синий, но стабильный.

Вайсс (тихо, шёпотом):

— Уитли, а у тебя ножки щекотятся?

Уитли (сонно):

— Ага…

Они болтают ногами с кровати. Смеются. По-настоящему. Без криков, без сирен, без шума стрельбы. Просто… смеются.

Винтер сжимает ложку.

Смотрит на кастрюлю. На серые стены. На потолок, где висит одинокая лампочка без абажура.

«Что делать?»

— сначала еда,

— потом — застелить кровать,

— потом — в управление мегаблока, на распределение,

— потом — на приём, узнать о работе…

И потом, если останется время…

…просто лечь. Хоть на минуту. Без страха за Уитли и Вайсс.

Она тихо помешивает крупу. Вода закипает.

Запах — слабый, но домашний.

«Он всё ещё может стоять»

Кабинет Озпина. Стеклянные стены, затенённые жалюзи. За спиной — карта Вэйла и силуэты мегаблоков вдали, на столе — чашка, в которой дымится кофе, но он остывает. Входит мужчина.

Пахнет перегаром, потом и чем-то старым, металлическим. Джеймс Айронвуд стоит в дверях. Его одежда потрёпана, он небрит, глаза налиты кровью. Он седой — не от возраста, а от пережитого стресса. За его спиной Глинда, прищуренно смотрящая на Озпина.

Глинда (в полголоса, возмущённо):

— Это он? Вы же сказали — важный кандидат…

Озпин (не отрывая взгляда от Джеймса):

— Глинда… оставьте нас, пожалуйста.

Она задерживается на миг, как будто хочет что-то сказать — но молча уходит. Джеймс не двигается. Озпин встаёт из-за стола и жестом предлагает присесть.

Озпин:

— Джеймс. Что с тобой?

Айронвуд (резко, надрывно):

— Что со мной? Атлас пал. Всё — к чертям! Летающего острова нет! Ты вообще понимаешь, что значит видеть, как твоя родина сгорает? Как заводы молчат, как ИИ умирают без питания? Как люди на улицах жгут флаги, на которых ты присягал?

Он не садится. Он ходит по кабинету, срываясь.

— Солдаты дерутся за пайки с гражданскими! Генералы — в бегах или в петле! Моя семья… моя мать, она… чёрт, Озпин, зачем ты меня позвал⁈ Чтобы смотреть, как я сыплюсь? У меня нет ни чести, ни дома, ни цели. Я конченный. Понял⁈

Озпин (спокойно, тихо):

— Ты не конченный. Ты сломленный. Но ты всё ещё можешь стоять.

Айронвуд замирает. Плечи подрагивают. Он хочет что-то сказать, но вместо слов выходит сдавленный хрип.

Озпин (подходит ближе, медленно):

— Джеймс. В мире подобное уже происходило и не раз. Рушатся города. Уходят целые эпохи. Ты думаешь, ты один такой страдалец? Нет. Просто ты — один из немногих, кто выжил. Кто остался. И именно такие мне и нужны.

Пауза.

— Не герой. Не символ. А человек, который держать строй даже тогда, когда все рушится к чертям.

Айронвуд (тихо, с отчаянием):

— Я больше не знаю, за что стоять…

Озпин (жёстко):

— Тогда я покажу тебе. Но ты должен будешь верить мне. Не в идеи, не в знамёна — а в план. В расчёт. В то, что у хаоса есть контур. Ты согласен?

Айронвуд смотрит на него. Медленно кивает. На мгновение — настоящая слабость в глазах. Потом он выпрямляется. Как будто поднимается из руин сам.

Озпин (улыбаясь едва заметно):

— Добро пожаловать в Бикон, старший инструктор по строевой подготовке.

«Да, они у меня такие»

Утро.

Свет пробивается через пластиковую штору окна мегаблока.

На Винтер — простая одежда из распределительного пункта: серая куртка, чёрные брюки, тёмная водолазка.

Простая, чистая, новая. Она сжимает документы в руке.

Рядом — Вайсс и Уитли. Переодеты, умыты, тихо держатся за её руки.

Внутри регистрационного центра — очередь. Стук клавиш. Гудение вентиляторов. Электронные табло. Люди с коробками, сумками, бумажками. Каждый пришёл доказать, что он — ещё человек.

Тётка в окне — полная, с округлым лицом и с яркими ногтями. Смотрит на Винтер, оживляется.

Тётка (улыбаясь):

— Ну надо же, какая красавица! Такая молодая — и уже двое детишек! Вот это мамочка!

Винтер открывает рот. Хочет сказать «я их сестра» — но замолкает.

Вспоминает плед. Ту женщину. Ранец в её руках.

Винтер (спокойно):

— Да… они у меня такие.

Тётка:

— Ага, сразу видно — любимые. Вы из Атласа, да?

Винтер:

— Ну… да.

Тётка:

— И чего вам выдали?

Винтер:

— Пару коробок. Одежду. Всё.

Тётка (вскакивает, суетится):

— Так-так! Сейчас, заполняйте вот эти формы. У вас статус матери с двумя иждивенцами. Вам положено — дополнительные пайки, тёплая одежда, второй комплект мебели, учебные материалы…

А затем добавляет — быстро, почти машинально, но с теплотой:

— Вам всё донесут. Здесь не бросают.

Винтер (шепчет):

— Спасибо…

Позже.

Дверь квартиры открывается, и внутрь заходят два грузчика в серой униформе грузодоставки мегаблоков. Несут свёрнутый ковёр, ящики, матрас. Один кивает, другой — подмигивает.

Грузчик 1:

— Куда ставить, красавица?

Винтер:

— Вдоль стены. Спасибо.

Они разворачивают дешевый ковёр — жёлто-коричневый, с пластиковым блеском. Ставят вторую кровать, вешают полку, даже кладут подушки.

Один из них оставляет коробки с надписью «Пакет помощи 2/2».

Грузчик 2 (на выходе, шепчет):

— Вот это красотка, да?

Грузчик 1:

— Ага, жалко, что у неё уже дети есть…

Дверь закрывается. Тишина. Винтер не реагирует — только облегчённо вздыхает. Усталость ещё не ушла, но в глазах появляется спокойствие.

На кровати — Вайсс и Уитли в восторге перебирают яркую одежду: синтетическая ткань, вставки из чёрной кожи, даже какие-то простые игрушки.

На столе — газировка, конфеты, сухофрукты и даже набор зубных щёток.

Мир уже не кажется им страшным. Это — как лагерь. Приключение.

Винтер смотрит на них.

Садится на край кровати. Закрывает глаза на секунду.

Потом открывает. Смотрит на неразобранные коробки.

«Ладно… разобрать вещи — и пойти работать.»

«Она — надёжный человек»

Распределительный центр мегаблока. Большой зал с мигающими табло, очередями, автоматами регистрации. Люди стоят, сидят, спорят, ждут.

Винтер стоит в углу, сжимая в руках папку с бумагами. Волосы убраны в хвост. Простая одежда. За её спиной — гул толпы, цифры, голоса.

Она смотрит на стенд с вакансиями. «Грузчик», «Уборка сектора G», «Курьер-разносчик в пищеблок», «Разнорабочий (временная занятость)»…

Ничего стабильного. Всё низкооплачиваемое. Всё — по сменам.

«Я пойду. Хоть уборщицей. Лишь бы Вайсс и Уитли ели, спали и улыбались.»

Она уже делает шаг к стойке регистрации, как вдруг…

Мужской голос позади:

— Винтер?

Она