Самый тёмный грех - Ноа Хоуп

Когда последнее бездыханное тело француза рухнуло на палубу, я резко развернулся. Все инстинкты, вся моя суть тянулись к ней. Рывком дёрнул её к себе, сжимая так сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть – и сломаю её хрупкие рёбра. Зарылся носом в её волосы, жадно вдыхая её уникальный сладковатый запах, смешанный сейчас с солёным потом и едва уловимой ноткой чужого, мерзкого парфюма.

– Ангел мой, – голос сорвался, стал почти рычащим от переполнявших меня эмоций, – ты, блядь, заставишь меня не то что поседеть – а в могилу меня сведёшь раньше времени! Ты больше никогда от меня не уйдёшь. Иначе клянусь, я так сильно разукрашу твою прелестную задницу, что месяц, сидеть не сможешь.

Она медленно приподняла голову и мягко провела пальчиками по моей отросшей бороде. Обычно я следил за этим, предпочитая короткую, аккуратную щетину, но с тех пор, как она сбежала, мне было глубоко насрать на то, как я выгляжу.

– Спасибо, что спас меня и Хантера. Я буду в вечном долгу перед тобой.

– Висконти… – в этот же момент раздался позади меня голос её брата. Я нехотя повернулся, продолжая удерживать свою девочку. Она дёрнулась, попыталась вырваться, броситься к этому сопляку, но я вцепился в неё мёртвой хваткой.

Моё. И никому, блядь, не отдам.

– Можешь не благодарить. – сухо бросил я, глядя на Хантера поверх её светлой макушки. – Я сделал это не для тебя.

Он понимающе кивнул и перевёл взгляд на Дану.

– Сестрёнка, мне так жаль, – виновато произнёс он. – Я не хотел скрывать от тебя правду, но считал, что для тебя будет безопаснее не знать о том, кто мы.

Меня от этой его исповеди чуть не стошнило.

Дана ощутимо ущипнула меня за бок, под рёбра. Не то чтобы больно, но настойчиво.

– Лукас, пусти, – прошептала она, уткнувшись мне в грудь. – Я никуда не денусь. Пожалуйста.

Я криво усмехнулся, выгнув бровь.

– Ты серьёзно думаешь, что я вот так просто тебе поверю? После всего, что ты устроила?

– Очнись, мы в открытом море! – раздражённо пробурчала она, и это меня даже немного позабавило. – Куда, по-твоему, я денусь с этой яхты? Я просто хочу поговорить с братом. Пару минут.

Отпускать её, даже на несколько шагов, было физически тяжело. Словно кто-то пытался вырвать мне сердце из груди голыми руками, без анестезии. Каждый нерв в теле протестовал.

– Хорошо, – я нехотя разжал хватку. Но прежде чем она успела броситься к своему драгоценному братцу, я наклонился и прошептал так, чтобы слышала только она: – Ты возвращаешься со мной в Лос-Анджелес, Дана. Сегодня же. И даже не вздумай спорить со мной, это бесполезно.

Дана чуть заметно покачала головой, но я успел заметить, как её губы на одно мгновение изогнулись в лёгкой улыбке.

– Всё чисто, Лукас, – голос Адама прозвучал совсем рядом. – Жюль и Эмиль связаны. Парни погрузили их на катера. Ждут дальнейших инструкций.

Я нехотя оторвал взгляд от Даны, которая уже подошла к своему брату, и медленно повернулся к парням. Адам, Джек, Тео и Маркус стояли передо мной, на их лицах – смесь усталости и удовлетворения от хорошо проделанной работы. Кровь на их костяшках и одежде была лучшим подтверждением.

– Отлично, – коротко кивнул я, чувствуя, как напряжение немного отступает, но взгляд мой снова и снова возвращался к Дане.

Её плечи подрагивали, и она украдкой смахивала слёзы. А Хантер, держась на ногах, что-то шептал ей, пытаясь, сука, её успокоить. Французы, конечно, постарались, отделали его знатно, морда – сплошной кровоподтёк. Но это из-за него она сейчас плачет. Это он причина её слёз.

Внутри меня снова всё заклокотало. Руки сами собой сжались в кулаки. Один точный удар, и он навсегда перестанет быть источником ей боли и грусти. Мне чертовски сильно хотелось броситься к ним, оттолкнуть его и выбить остатки жизни из этого ублюдка. Но я не мог так с ней поступить. Если бы я убил Хантера у неё на глазах, Дана бы меня возненавидела.

–… будем ждать тебя на аэродроме. – голос Джека, как всегда, спокойный и рассудительный, вернул меня к реальности. Кажется, они не заметили, что я снова ушёл в себя, пока я буквально пожирал взглядом Дану и её братца. – Катер ждёт у яхты. Не задерживайтесь.

С колоссальным, почти физически ощутимым усилием, я заставил себя оторвать взгляд от Даны. Мышцы шеи свело судорогой, словно они приросли, заставляя меня смотреть только на неё. Наконец, я повернулся к своим братьям. Их лица были серьёзны, покрыты копотью и чужой кровью. В глазах Адама и Тео я заметил знакомый хищный блеск, а у Джека – тень беспокойства. Маркус, как всегда, был невозмутим, скала.

– Спасибо, братья.

Тео первым шагнул ко мне, его тяжёлая рука опустилась мне на плечо, сжала крепко, по-братски. Джек и Маркус без слов последовали его примеру, их прикосновения были короткими, но твёрдыми – молчаливое подтверждение нашего союза. Затем они, не оглядываясь, направились к трапу, ведущему на катер, который покачивался на волнах у борта проклятой яхты.

– Не упусти её на этот раз, братишка, – бросил Адам, в его голосе слышалась откровенная издёвка, но я знал, что за ней скрывается искреннее беспокойство. Что, впрочем, и неудивительно, после того как им всем пришлось в очередной раз разгребать беспорядок, который я устроил, потеряв Дану. – Я, конечно, был рад испачкать руки в чужой крови, но, блядь, тащиться полдня в эту ебучую дыру на другом конце света…

Я только хмыкнул в ответ. Как бы братья ни ворчали, какие бы колкости ни отпускали, я знал – они всегда придут и встанут за моей спиной.

Когда парни скрылись, я снова перевёл взгляд на Дану и следил за тем, как они там воркуют. Она стояла рядом с этим ублюдком, её плечо почти касалось его, и что-то тихо говорила ему. А Хантер, сука, кивал, морщась от боли, но с таким видом, будто впитал каждое её слово как святое писание. Её внимание было приковано к нему, не ко мне. К нему, который едва не угробил её.

Кровь ударила мне в голову с такой силой, что перед глазами на мгновение поплыли красные круги. Моё терпение, которое и так трещало по швам все эти чёртовы месяцы, пока её не было в моих руках, наконец, с оглушительным треском лопнуло.

Всё. Хватит.

Я ринулся к ним, мои тяжёлые армейские ботинки громко застучали по палубе. Дана резко обернулась на этот звук, её