Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! - Екатерина Ильинская

кто умер, когда, и насколько близкий родственник это был, а идти и спрашивать Хантли совершенно не хотелось — словно признаться в собственной глупости. Гордость внутри шептала, что если Эрнет с успехом заменяет гадалок, то уж я-то точно должна справиться с работой журналиста. Вот только идей, что дальше делать, всё равно не было.

Я начала бездумно ходить между стеллажами, пытаясь понять, где узнать про умерших родственников, пока не зацепилась за фразу на одной из газет: «Некролог лорда Хоппета». Точно, Хантли же лорд! А все аристократические рода внесены в каталог. Там, конечно, нет подробной информации по каждому человеку, но даты рождения и смерти вносят в выпуск за тот год, когда они произошли. Осталось только найти информацию за нужный период.

Я вышла в коридор и направилась в сторону настоящего — в смысле к двери с табличкой за текущий год, зашла в помещение и направилась к стойке с ежегодниками. Свежий каталог там действительно обнаружился, но вся информация о журналисте заключалась в одной ёмкой фразе: «Род Хантли. Лорд Эрнет Хантли (28 августа 729 г. — … ) с 14 сентября 756 г. находится в императорской опале». Дальше шли пустые сроки, говорящие, что больше в роду никого не осталось.

Получается, у Эрнета все близкие люди умерли? Вдруг стало его так жаль. В Рейвенхилле я почувствовала, что такое жить без семьи, но могла в любой момент бросить дела и поехать в Фаренли, обнять маму и Аделину, выслушать наставления отца. От одной этой мысли внутри становилось теплее. А если бы мне было не к кому возвращаться?..

Хотя, может, я излишне драматизирую, и сестра Хантли просто вышла замуж, а у Эрнета имелась куча родственников с другой фамилией? Откидывать эту версию не стоило.

В каталоге за предыдущий год Эрнет тоже указывался, как единственный представитель рода. И в каталоге за 756 год. И за 755…

Может, пойти другим путём и поискать информацию о причине императорской опалы? Хантли говорил, что глубоко копать не надо, а опала была самым последним поворотным событием в его жизни. Хотя об этом я кое-что помнила: журналист опубликовал компрометирующие материалы на чиновника, поэтому и попал в немилость. Ни про каких гадалок там речи не шло. Тем не менее надо было продвигаться в своём «расследовании», так что я вздохнула, пошла к шкафу, в котором лежала пресса из столицы, вытащила подшивку «Независимой газеты Брейвиля», села за небольшой стол возле окна, открыла первый попавшийся номер и чуть не выронила его из рук.

Со страницы на меня смотрел знакомый мужчина. Вот только имя в статье было указано совсем не то…

Глава 39

От неожиданности я заморгала, но и портрет, и буквы остались на месте. А информация была крайне интересная.

'ВИДНЫЙ ХОЛОСТЯК ЕЩЁ СВОБОДЕН!

Вчера вечером в императорском дворце состоялся пышный приём в честь празднования дня рождения нашего досточтимого монарха. На это грандиозное торжество были приглашены самые влиятельные и уважаемые гости со всех уголков империи.

Особое внимание в этот вечер на себя обратил Виктор Бранс — один из самых желанных холостяков при дворе, младший сын сильнейшего мага страны герцога Леофика Бранса, который также присутствовал на приёме. Младший из Брансов появился в сопровождении своей очаровательной двоюродной сестры, леди Мари Либэль, однако весь вечер его окружала целая стая знатных дам, жаждущих завязать беседу.

Будучи человеком сдержанным и немногословным, Виктор с достоинством принимал комплименты и лестные взгляды, но держался в стороне от праздной суеты. Лишь изредка его видели в оживлённой беседе с премьер-министром и несколькими чиновниками.

Многие гости, разумеется, гадали, кто же станет счастливой избранницей столь завидного жениха. Однако Виктор хранил свои чувства и намерения при себе, лишь изредка одаривая собеседников обворожительными улыбками.

Остаётся только предположить, что сердце этого холостяка по-прежнему свободно. Что ж, дамы придворного круга несомненно предпримут все возможные усилия, чтобы изменить положение вещей в ближайшем будущем'.

В этой статье не было ничего примечательного, кроме портрета, на котором был изображён Винсент — «хмырь» из Никиной кофейни!

— Так вот какой у тебя секрет… — пробормотала я, воровато оглядываясь, но в помещении, кроме меня, никого не было.

Как, оказывается, просто разоблачить другого человека — надо всего лишь знать, где искать. А главное, найденная информация доступна широкой общественности, так что я без зазрения совести могу поделиться ей с Никой. И ни Ошур, ни профессиональная этика меня не остановят!

Проигнорировав голос совести, твердящий, что выносить газеты из архива запрещено, я согнула пополам нужный лист и засунула в декольте, следуя примеру Камиллы Пафсон. Я обязательно принесу всё обратно! Но попозже! А Нике точно надо самой посмотреть эту статью, а то она мне не поверит. Насколько же непростым оказался «хмырь».

Дверь скрипнула, а я подпрыгнула на стуле, со страхом глядя на вошедшего.

— Что-то выяснили, Амелия? Что с вами?

Шумный выдох вырвался из груди — это был всего лишь Хантли, а не дедок-охранник, пришедший оттаскать меня за уши за попытку унести архивные материалы.

— Да, я-а-а… в процессе. — Совладать с волнением удалось не сразу, но я улыбнулась и кивнула.

— Вам нужна подсказка? Хотя то, что вы находитесь именно в этом помещении, говорит о верности ваших догадок.

Эрнет подошёл к шкафу с табличкой «Вестник Рейвенхилла», достал подшивку за нужный месяц, а затем приблизился ко мне. Я спешно закрыла лежащий на столе выпуск, чтобы скрыть отсутствующую страницу.

— Может, возьмёте ваши газеты и пойдёте в читальный зал, там гораздо удобнее.

— Нет-нет, мне и тут хорошо. — Я даже замахала руками, показывая, насколько меня всё устраивает. — К тому же не хочу вас отвлекать своим хождением туда-сюда.

Хантли бросил на меня странный взгляд, хотя, возможно, это только показалось из-за нервозности и страха быть пойманной на месте преступления.

— Как скажете, Амелия, — наконец, ответил он, развернулся и покинул кабинет, а я ещё долго прислушивалась к шагам в коридоре.

Только когда все звуки затихли, я перепроверила спрятанное и принялась искать информацию о Хантли. И удивительно быстро нашла статью, где речь шла о деле чиновника, убившего свою жену. Именно за это разоблачение журналист и попал в императорскую опалу.

Я помнила произошедшее в общих чертах, но детали ускользнули из памяти, да и не факт, что информация дошла до Фаренли в исходном виде, не исказившись под влиянием домыслов. Поэтому я взяла газету, повернулась к пыльному окну, из которого лился слабый