Дочери судьбы - Тара Хайланд

Элизабет, жившей по большей части в отеле «Лейнсборо», было все равно, как выглядит жилье, лишь бы это была не гостиница. Но она немного удивилась, когда Коул повез ее посмотреть. Она ожидала увидеть модную квартиру в Докландс. А он привез ее в особняк в Челси-Харбор.

– Да, это очень разумно, – сказала она, пока он показывал ей окрестности.

Коул был доволен.

– Я знал, что тебе понравится.

Она не совсем то имела в виду, но решила: пусть будет так.

В конце концов, хотя ей бы хотелось, чтобы закрытый комплекс располагался немного ближе к пригороду, она понимала, почему Коул захотел там жить. За фальшивым фасадом эпохи Эдуарда Седьмого скрывался современный дом. В просторных и светлых комнатах с минимумом обстановки среди нейтрально окрашенных стен располагались все современные удобства, какие только можно пожелать: облицованные мрамором ванные с джакузи, аудиосистема «Банг-энд-Олуфсен», а в подвале был даже кинотеатр. Хороший дом, ничего не скажешь. К тому же у нее совсем нет времени искать что-то самой.

– Когда можно внести задаток? – спросила она.

За неделю до возможного возвращения к работе Уильям пошел к врачу, который посоветовал ему посидеть дома еще три месяца. Хотя Элизабет переживала, что отец не восстановился полностью, втайне она была довольна, что у нее еще есть время до его возвращения. А значит, пора обратить внимание на настоящую проблему компании: как поднять продажи. Последний доклад отдела стратегического планирования содержал пятьсот страниц детального анализа безо всяких выводов. Иными словами, напрасная трата времени. Исполнитель, очевидно, решил, что за ворохом потраченной бумаги никто не заметит, что автор понятия не имеет о том, что происходит. Во время руководства Коула такого не случалось. Что ж, если анализа нет, придется провести его самой. Она решила начать с основы основ. Когда она впервые пришла в «Мелвилл», то получила бесценное представление о делах компании, просто поработав на первом этаже. Этим она займется и сейчас. Проведет время в торговом зале.

Работа оказалась изнурительной. Она вставала в семь утра, на три часа зарывалась в таблицы и отчеты, а в десять спускалась в магазин.

До шести вечера Элизабет стояла за прилавком, пока не подкашивались ноги и не появлялось желание рухнуть в постель. Но, вернувшись за письменный стол, она разбиралась с бумагами, пока не слипались глаза. Потом, вымотанная, приходила домой и падала в кровать, чтобы проснуться утром и повторить все снова. К счастью, она как-то выживала при четырехчасовом сне. На еду времени тоже не хватало. За месяц Элизабет похудела на шесть килограммов.

Коулу это не нравилось: он считал, что она и так тощая. В отчаянии он стал заказывать ей обеды и ужины в ресторане.

Но и тогда, поглощенная каким-нибудь делом, она отставляла контейнер, едва попробовав еду. Элизабет держалась на одном адреналине. И ей это нравилось.

Работа в магазине буквально открывала глаза на состояние дел. Она обратила внимание на то, каким убогим выглядел торговый зал по сравнению с новыми дальневосточными магазинами: потертые ковры, неряшливые уборщицы, оставлявшие пыль на стеклянных витринах. Продавщицы со жвачкой в зубах и облупившимся на ногтях лаком не заботились о том, какое производят впечатление. Но больше всего Элизабет интересовали покупатели.

Людей приходило немало, но покупали немногие. Она даже удивилась. Если не брать во внимание одежду – территорию Кейтлин, – то с другими товарами все вроде бы было нормально. Аксессуары того же отличного качества, как и на протяжении свыше ста лет. Почему же они теперь не пользуются спросом, как раньше?

Ответ пришел однажды днем, во время второй недели работы в магазине, когда она обслуживала покупательницу, вернувшую девонширскую сумочку с монограммой бренда: сумка с длинными ручками, которую носят через плечо, изготовленная из коричневой телячьей кожи, была классической продукцией «Мелвилла». Стоимостью в пятьсот фунтов, она была одним из дешевых изделий этой линии. Такая же модель из страусиной кожи стоила в четыре раза дороже.

Элизабет молча обслужила покупательницу. В «Мелвилле» было принято принимать возврат, не задавая вопросов. Женщина, на вид средних лет и среднего достатка, явно забежала в обеденный перерыв с работы. Она немного нервничала – видимо, не часто заходила в такие магазины. Элизабет подождала, пока процедура закончится, а потом спросила, почему покупательница возвращает товар.

Женщина перегнулась через стеклянный прилавок, словно они обсуждали тайну.

– Откровенно говоря, я всегда мечтала иметь одну из сумочек «Мелвилла», – полушепотом призналась она. – Двадцатилетней девчонкой, работая в Лондоне, я не могла себе этого позволить. В этом году на пятидесятилетие муж сделал мне такой подарок. И я уже представляла, как буду хвалиться. Но…

Она заколебалась.

– Но что? – подтолкнула ее Элизабет.

– Но потом я зашла в местный «Фарм-Март» и увидела точно такую сумочку «Мелвилл» за двадцать пять фунтов. Я, конечно, понимаю, что это не одно и то же, – торопливо поправилась она. – Сумка из ваших дешевых товаров, и если приглядеться, то сразу это заметишь. Только после этого мне расхотелось носить настоящую. Для меня она… ну, как бы обесценилась, потеряла привлекательность.

В зале повисла тишина. Женщина увидела выражение лица Элизабет и нахмурилась.

– Извините, милая. Может, мне не стоило говорить. Это не повлияет на возврат?

Элизабет выдавила улыбку.

– Конечно, нет. – Она помолчала. – И спасибо за помощь.

Когда магазин закрылся, Элизабет ринулась наверх, чтобы переодеться, и вызвала такси, которое отвезло ее на Оксфорд-стрит к ближайшему «Фарм-Марту». Она даже растерялась, когда услышала, что «Мелвилл» снабжает подобные магазины. «Фарм-Март», розничная сеть магазинов на Хай-стрит, торгующая товарами для красоты и здоровья, славилась низкими ценами. Покупатели шли туда за дешевыми товарами. Торговая сеть была не из тех, с которыми «Мелвилл» хотел бы иметь связи. Конечно, Элизабет знала о линии товаров повседневного спроса с умеренными ценами, которую отец учредил в семидесятых. Но не представляла, что он мог связаться с такой барахолкой…

Ближайший магазин находился в восточном конце Оксфорд-стрит, ближе к Тоттенхэм-Корт-роуд, втиснутый между кафе с бургерами и магазином со сниженными ценами, торгующим одеждой с принтом «тай-дай»[48]. Внутри, как бы компенсируя неудачное расположение, магазин сверкал яркими красками и неестественной веселостью, товары освещались лампами дневного света. Ряды располагались в соответствии с ассортиментом по группам: средства по уходу за кожей, волосами, зубами… В конце, рядом с аптекой, Элизабет наткнулась на так называемые «дизайнерские» бренды. В дешевой пластиковой корзине лежало около пятидесяти подделок девонширской сумки, сложенных под огромной вывеской с ценами: каждая продавалась по двадцать пять фунтов, пару можно было купить за сорок.

Все это было хуже, чем она себе представляла. Она взяла одну из них – точную копию сумочки, которую принесли на возврат. Синтетика на ощупь не вызывала приятных ощущений, замочек в форме двойной буквы «М», монограммы «Мелвилла», казалось, вот-вот сломается. Цвета были резковаты, и, когда она потерла посильнее, краска стала отставать. Она присмотрелась к модели и увидела, что она именно та, что выпускается компанией. Сумки оказались не подделкой. Где-то, как-то, кто-то выпускал их от имени «Мелвилла».

И не только сумочки. В запасах «Фарм-Марта» были дешевые косметички, зажигалки, даже расчески. Все – с фирменным логотипом «Мелвилла». О качестве говорить не стоило. Как же могла компания сохранить славное имя, когда оно напоминало о некачественной дешевке из аптеки?..

Элизабет купила две отвратительные сумки. Остаток вечера она гуляла по Оксфорд-стрит, выискивая, в каких еще магазинах попадались товары марки «Мелвилл».

Домой она пришла около девяти вечера. Коул готовил ужин на оснащенной по последнему слову техники кухне. Основав сеть ресторанов, он по-настоящему увлекся кулинарным делом. Конечно, бизнесмену совершенно не обязательно отличать ложку от поварешки, но он был из тех, кто вникал в дело основательно. Он никогда не довольствовался наблюдением со стороны.

В последнее время у него не было возможности готовить для жены; сегодня, с тех пор как они воссоединились, она впервые пришла домой до полуночи. И она поразилась тому, как далеко он продвинулся. Нежнейшую говядину вагю – «из сегодняшней поставки» – чудесно дополнял гарнир из свежей азиатской зелени. За ужином с вином она рассказала ему о своих находках.

– Что ты об этом думаешь? – спросила она.

– Очень интересно.

Он убавил огонь под сковородкой