Повесть о предательстве - Мелли Т. Толлэм

с самодовольной улыбкой он исчез, поглощенный яростным серым облаком тумана, которое, казалось, клубилось вокруг его тела, скрывая его. Клубящийся туман становился беспорядочным, циклон формировался там, где он раньше стоял. Я разинула рот. Каковы были шансы, что Фина поглотило странное погодное явление?

Облачный туман распространился дальше, создавая ветер, который трепал мой плащ и развевал волосы. И как раз в тот момент, когда я подумала, что меня затянет в маленький торнадо, съевший Фина заживо, Райкен схватил меня и подтащил поближе, крепко прижимая к себе. Он стоял, высокий и сильный, навстречу ветру, его поза была невозмутимой, в то время как я кричала, борясь с бьющим ветром.

Почему он не испугался? Его друг был мертв!

Буря прошла так же быстро, как и началась, затихая до тех пор, пока не остался только легкий туман, стелющийся по полю.

Райкен усмехнулся мне в ухо, и я сжала челюсти, готовая влепить ему пощечину. Как он мог находить юмор в этой ситуации?

Туман рассеялся, и я прищурила глаза, отчаянно ища пару Эулалии, друга Райкена, только чтобы встретиться с большими, светящимися золотыми глазами какого-то демонического существа из глубин ада.

У меня отвисла челюсть, и я перевела дыхание.

Дракон.

Фин был проклятым драконом! Я думала, они все вымерли. Никто не видел дракона почти столетие, и я, конечно, никогда не знала, что драконы на самом деле были фейри-оборотнями.

Он был большим, почти таким же большим, как само святилище, и его чешуя была темно-металлического зелено-золотого цвета, которая сияла в лунном свете. У него были острые зубы, по крайней мере, размером со все мое тело. И все, о чем я могла думать, это о том, что Эулалия сможет прокатиться на нем верхом.

Счастливица.

Райкен щелкнул пальцами у меня перед носом.

— Он дракон. Подумаешь. В землях драконов их целые тонны.

Я повернулась к нему лицом, мои глаза расширились.

— Земли драконов! — пискнула я. — Ты хочешь сказать, что их больше?

Я так сильно хотела дракона, но знание того, что они были фейри, немного разрушило их магию. Ручной дракон теперь был невозможен. Ты не можешь владеть фейри.

Райкен прищурился.

— Да, в Стране Фейри, и туда Фин заберет пленников, где они будут жить.

— Вау… — я оглянулась на Фина-дракона, — и он ответил на мой трепет легким облачком дыма и своего рода зубастой ухмылкой.

Теперь всё стало ясно — они с самого начала собирались использовать его как отвлекающий манёвр. Он должен был занять весь дворец, довести всех до паники — ровно настолько, сколько нам нужно было времени.

Я недоверчиво покачала головой.

— Вау… Просто вау.

Финн фыркнул — звук был похож на раскат грома — и расправил крылья, мощные кожистые перепонки взрезали воздух, подняв бурю, пока его чешуйчатое тело отрывалось от земли. С оглушающим рёвом он взмыл в небо, из пасти вырвался поток пламени. Я проследила его полёт взглядом — он пикировал к дворцу, описывая круги и вновь изрыгая огонь в воздух.

Стражники вопили и визжали, звоня в сигнальные колокола, предупреждая дворец о неминуемом нападении. Вдоль дорожек и стен стояли факелы — стражники собирались, готовясь защищать дворец, обитатели которого проснулись от кошмара наяву.

Он был лучшим отвлечением, о котором мы только могли мечтать.

Райкен крепко схватил меня за руку и скомандовал своим низким голосом:

— Пошли.

Мои глаза встретились с его, и мое сердце камнем упало.

— Хорошо.

Комок застрял у меня в горле, когда я последовала за ним, быстро моргая. Сделка, которую мы заключили, спасла бы Эулалию, но для меня это все больше начинало походить на смертный приговор. Я должна была найти Фина и никогда не рассказывать Райкену ни о чем из этого. Фин спас бы ее и, вероятно, заручился бы бесплатной помощью Райкена.

Мы прошли прямо через ворота и легко добрались до подземелья, никем не замеченные и не остановленные. Солдаты, которые обычно стояли на страже у входа в тюрьму, ушли, слишком занятые борьбой с драконом, чтобы беспокоиться о заключенных, запертых за решеткой.

Зловоние усилилось с тех пор, как я была здесь в последний раз, отчаяние заключенных возросло в десять раз. На этот раз за железными решетками были новые лица, последние заключенные были казнены или умерли естественной смертью. Казалось, что менее могущественные ведьмы и маги были заключены под землей.

— Я не вижу Эулалию или ее ковен, — сказал Райкен, его взгляд скользил по бесконечному ряду камер. — Где они?

Я знала, где они были. Скорее всего, их поместили на тот сырой подуровень под подземельем, посчитав слишком опасными, чтобы прятать их на поверхности.

— Они внизу, в укрепленной железом секции подземелий.

Райкен поморщился, и у меня возникло ощущение, что большое количество железа все-таки может повлиять на него, несмотря на то, что он лишен магии.

— Я схожу за ними и отправлю их на поляну. Ты сосредоточься на освобождении пленников здесь, наверху, и покажи им, куда идти. Я встречу тебя в пещере, где нашла тебя, как только закончу.

Райкен посмотрел на меня с недоверием.

— Даже не думай отказываться от своей сделки со мной.

— Я не собираюсь, — прошептала я, зная, что выполню условия сделки буквально. Ему просто не понравится результат. — Пещера находится достаточно близко к тому месту, куда нам нужно идти дальше.

Райкен склонил голову в знак согласия, серебро в его радужках стало расплавленным от решимости. Он двинулся, отпирая клетки ключами, которые мы украли у входа, пока заключенные шепотом выражали свою благодарность.

Я сжала в руке отмычку от подземелья, железо раздражало кожу моей ладони, и глубоко вздохнула. Остаток ночи будет тяжелой битвой. Райкен придет в ярость, когда поймет, что я его обманула. Он никак не мог войти в портал, и я бы не стала делать это за него.

Я выбросила эту мысль из головы и двинулась по узкому коридору. Единственное, что сейчас имело значение, — это Эулалия. Я разберусь с последствиями позже.

Железо лестничного колодца давило на мою кожу, ослабляя мою магию и истощая энергию. Чем глубже я забиралась в подземелье, тем сильнее меня подташнивало. Приглушенные голоса и шмыганье носом донеслись до моего слуха, когда я проходила через зал подуровня, и тон их совершенно отличался от голоса женщин ордена, которые когда-то были заключены здесь в тюрьму.

Члены Ковена Висельников сидели за решеткой, по их щекам текли слезы, когда они утешали друг друга, тесно прижавшись друг к другу, чтобы обнять женщину, которая требовала моей смерти. Эулалия. Она свернулась калачиком в центре, сгорбившись