Повесть о предательстве - Мелли Т. Толлэм

С закрытыми глазами я могла ясно видеть, как нити завязываются узлом и сплетаются вместе, создавая плотный материал, нечто нерушимое и прочное. Она светилась.

Нить натянулась, и я ахнула от ответного рывка, который натянул ее еще туже и поднял меня из сидячего положения. Мои глаза широко распахнулись от этого ощущения, и я посмотрела внутрь себя, на то место, где когда-то была нить, обнаружив, что она невидима, но не забыта. Плетеная нить потянула меня в направлении, которое должно было привести к моему конечному пункту назначения.

Я последовала за нитью вниз по лестнице, через дворец, мимо стен королевства, в Проклятый Лес и мимо поляны, которую когда-то делила со своей лучшей подругой. Нити, казалось, не было конца, даже когда я шла через лес к таверне «Мистикс».

Я остановилась у таверны, чтобы перевести дух, но место было мертвым и безлюдным. В таверне было темно. Волшебные огоньки, которые придавали этому уголку праздничную атмосферу, исчезли, окутав строение непроглядно-черным саваном. Исчезли пуки, пикси, ведьмы и маги.

Это была таверна-призрак.

Я глубоко вздохнула. Было очевидно, что здесь произошло. Эйден должно быть, каким-то образом попал в таверну на сбор, несмотря на секретность в которой она всегда держалась.

Я могла только надеяться, что не привела их сюда.

Я крепко зажмурилась, пытаясь представить нить, но она оборвалась, как будто кто-то поднес к ней нож. Нить была переплетена слишком туго, чтобы ее можно было перерезать, но связь была едва заметной. Обычно в этот момент Райкен замечал, что я выслеживаю его, и убегал.

Я не могла допустить, чтобы это повторилось.

Когда я открыла глаза, все снова исчезло, как всегда. Райкен мог на мгновение разорвать связь, но не мог уничтожить ее полностью.

Поэтому я закрыла глаза и последовала за рассеивающейся нитью через лес, вслепую натыкаясь на камни и ветки, время от времени подставляя лицо хрустальным листьям, в то время как деревья сдерживали мое тело. Я шла, вытянув руки перед собой, чтобы нащупать все предметы, лежащие впереди, следуя за нитью до упора.

Я почувствовала, где кончается путь, поврежденные нити, которые сигнализировали о его попытке разрушить любую связь, лежащую между нами, и открыла глаза.

Перед моим взором предстал зияющий зев пещеры, черная скала, которая сливалась с ночью, скрывая ее в тени. Я чувствовала это, чувствовала, что Райкен был именно здесь.

Я вошла в пещеру, мои шаги эхом разносились по всему пространству пещеры и отражались от стен. Звук усиливался с каждым шагом. Я пригнулась, когда потолок опустился низко, едва избежав острых сталактитов, которые свисали сверху, смертоносные, как острие меча.

— Тебе удалось найти меня.

Я резко обернулась в направлении баритона Райкена и молча застыла, разглядывая его скорчившуюся фигуру. Он прислонился к стене, как будто дни вдали сказались на его теле, разуме и душе. Его волосы были немного длиннее на макушке, взъерошенные. Волосы на его лице отросли едва заметной серебристой тенью, а под глазами залегли темные круги.

— Да. Это было трудно, но мне нужна твоя помощь.

Он рассмеялся, выпрямляясь во весь рост и направляясь ко мне, нависая надо мной под небольшим углом, его тело было на волосок от моего. Он поднял руку и поднес ее ближе, как будто собирался погладить мое лицо, прежде чем отдернул ее, словно передумав от этой идеи.

— Если бы я хотел, чтобы ты нашла меня, я бы не стал все так усложнять, — протянул он.

Это было трудно, и, боги, как я старалась. Я представляла, как он наносит удар ножом каждый раз, когда я к нему прикасаюсь, яростно перерезая нити, чтобы лишить меня возможности найти его.

— И ты обращаешься ко мне за помощью. Не для того, чтобы извиниться или объясниться, а потому, что есть кое-что, что тебе нужно. Все всегда крутится вокруг тебя, Далия, не так ли?

— Я не должна извиняться или объясняться. Ты точно знаешь, почему я отослала тебя прочь, потому что, если бы я этого не сделала, тебя бросили бы в темницу. Ты бы застрял как пленник, не имевший шанса выбраться. Так что перестань тешить свое хрупкое эго и помоги мне, — потребовала я, мой голос был полон яда.

Райкен отвел взгляд, избегая зрительного контакта.

— Нет.

— Ладно, — фыркнула я. — Где Фин? Он мне поможет.

— Он занят. И прежде чем ты спросишь, нет, я не скажу тебе, где он.

Он встретился со мной взглядом, уголки его губ приподнялись в ухмылке.

— Счастливого пути домой. Передай привет своему маленькому принцу от меня.

— Райкен, пожалуйста, — взмолилась я. — Это важно. Это о ведьмах и магах. Их схватили. Эулалию тоже. Фин никогда не простит тебя, если ты не поможешь.

— Я сказал — нет. Уходи. Тебе пора отправляться домой.

У меня отвисла челюсть. Я была шокирована его безразличием ко мне, к Фину, к паре Фина и не знала, что делать. Я не могла спасти всех этих людей в одиночку. Мне нужна была помощь Фина и Райкена. За мной слишком пристально наблюдали, чтобы спасти всех. Не было никакого способа освободить их из темницы, не объявив открыто об измене, и я, конечно, не могла полагаться на слово Эйдена.

— Сделка, — выпалила я, отчаяние переполняло меня.

Я схватила его за руку и посмотрела на него, умоляя и молясь, чтобы он не отказал мне.

— Я заключу с тобой сделку. Я дам тебе все, что ты захочешь, в обмен на твою и Фина помощь в освобождении моих друзей.

Райкен вырвал свою руку из моей хватки.

— У тебя нет ничего из того, что мне нужно.

— Почему ты так себя ведешь? — мой голос дрогнул.

— Потому что ты показала мне, что я для тебя значу. Я устал жертвовать собой ради тебя, отвлекая свое внимание от своего пути, чтобы убедиться, что ты в безопасности и счастлива. Я и так потерял слишком много времени.

Он отошел и сполз по стене пещеры, закрыв глаза, словно опустошенный.

У меня действительно было то, чего он хотел. Информация. Но я не могла и не должна была говорить ему. Если бы я рассказала ему, это погубило бы наш мир.

Но моя лучшая подруга уже была обречена.

Я могла бы поторговаться с ним. Сказать ему, что я покажу ему местонахождение кристалла. Не похоже, что он сможет войти в портал, чтобы забрать его. Он наверняка был бы в ярости. Он, вероятно, никогда бы меня не простил.

Но