Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

– Ванфэй! Слышите? Что это? Неужели все кончено?

Я плотно сжала губы, не смея открыть рта, – я должна была услышать эту новость от солдат. Время тянулось невыносимо долго: прогорели всего две палочки благовоний, а я уже едва не лишилась способности преодолевать тревожащие мысли.

– Докладываю!

К нам подбежал один из стражи.

– Цыши Хуэйчжоу У Цянь казнен! Командиры гарнизона бросили латы [146] и капитулировали! Городские ворота захвачены! Генерал Сун и генерал Му приняли на себя военное управление Хуэйчжоу. Господин Пан со своими людьми возвращается в резиденцию!

Юйсю подскочила и радостно закричала:

– Спасибо небу и земле! Спасибо!

Солдаты громко зааплодировали и закричали – их радость от победы невозможно было выразить словами.

Я кивнула и улыбнулась, стараясь подавить сердечные переживания. Сдерживая дрожание голоса, я сказала:

– Хорошо! Подготовьте повозку – я возвращаюсь в город.

Я обернулась и поглядела в небо. Закрыв глаза, мысленно повторила слова Юйсю. Как же захотелось упасть на колени и горячо поблагодарить небеса за благословение.

Когда Пан Гуй вернулся в резиденцию, небо разразилось дождем. Не успел он преклонить колени в поклоне, как я остановила его и с улыбкой поблагодарила, обращаясь к нему и стоящим позади него залитым кровью воинам. Пан Гуй снял шлем, утер лицо и громко рассмеялся:

– Полжизни я был теневым последователем и сегодня вместе со своими верными воинами прошел через огромное сражение! Для подчиненного это – величайшая честь!

Передо мной стоял настоящий герой. Жаль, что он из числа теневых последователей и до конца жизни не видеть ему белого света. Я пристально посмотрела на него и улыбнулась.

– Согласитесь ли вы отправиться со мной в столицу и присягнуть на верность Юйчжан-вану?

Пан Гуй молча опустился на колени, затем сказал:

– Ваш покорный слуга – теневой последователь. Род Ван оказывает мне великую милость, я дал клятву служить верой и правдой и до самой смерти не имею права присягнуть на верность другому хозяину.

Я замерла – в сердце заструилась грусть. Но я быстро опомнилась и спросила:

– А если ты последуешь за мной?

– Род Ван в руках ванфэй! – Пан Гуй поднял голову и посмотрел на меня с улыбкой и горящими глазами.

Глядя на Пан Гуя и стоящего позади него смуглого мужчину, я вдруг осознала: в прежние времена, когда род Ван находился на вершине власти, мой отец и шуфу, обладающие самым большим влиянием, действовали как тайно, так и явно. Но теперь, когда я выросла и вышла замуж, власть впервые переменилась – я заместила собой авторитет отца. В моих руках сосредоточились теперь не только жизни стоящих передо мной людей, но и их преданность и доверие роду Ван. От одной подобной мысли сердце мое вдруг наполнилось незримой мощью и ожесточилось.

Я покинула резиденцию, повозка в сопровождении кавалеристов въехала в город. Солдаты были повсюду – город строго охраняли. После тяжелой битвы жители Хуэйчжоу были в смятении. Одни пристально наблюдали за экипажем, а другие в ужасе убегали. Богатейшие семьи бежали из города. Обычные люди не могли позволить себе покинуть свои дома и отправиться в дальние путешествия, поэтому старались как можно быстрее запастись продовольствием, чтобы пережить очередное военное бедствие. По дороге я заметила, как несколько рядовых, воспользовавшись суматохой, учинили беспорядки. Еще вчера Хуэйчжоу считался роскошным, праздным городом, но всего за одну ночь он пришел в запустение. Я опустила занавеску – не могла больше на это смотреть.

Повозка подъехала к резиденции цыши – здесь царил полный беспорядок. На каменных ступенях еще оставались лужи крови – прошлой ночью тут прошло ожесточенное сражение. Повсюду валялись свитки и документы, но не было видно ни одной служанки. Внутри суетились солдаты в железных доспехах и как могли разбирали учиненный беспорядок.

Нам навстречу вышел Сун Хуайэнь с несколькими чиновниками и генералами. Они все были знакомы мне – я виделась с ними и раньше, всякий раз, когда в Хуэйчжоу устраивали пиршества и праздники. Куда бы я ни ступала, все смиренно склоняли передо мной головы, боясь сделать лишний вдох. Все было как тогда, когда я впервые приехала в Хуэйчжоу. Вот только здесь и сейчас все ощущалось совсем иначе…

Сун Хуайэнь все еще был в доспехах. Рану на его руке наспех перевязали. Его глаза были налиты кровью, но выглядел он воодушевленным победой. Сун Хуайэнь кратко доложил о боевой обстановке, не упомянув ни словом о потерях, только добавил, что У Цянь в панике бежал, пытаясь скрыться среди мятежников, которые его и застрелили. Цзяньнин-ван отослал около десяти лодок по реке, чтобы оценить ситуацию, но больше движения с его стороны не было.

Столько всего произошло, меня крайне взволновали все новости, но перед чиновниками Хуэйчжоу я должна была сохранять спокойствие. Я отдала три приказа. Во-первых, до наступления темноты нужно успокоить горожан и предотвратить беспорядки и волнения на улицах. Во-вторых, необходимо укрепить оборону города и приготовиться к тому, что армия Цзяньнин-вана может напасть в любой момент. В-третьих, нужно отложить провиант и фураж и дождаться прибытия Юйчжан-вана.

Я нигде не видела Му Ляня. Когда я спросила о нем у Сун Хуайэня, он выглядел растерянным. Отпустив чиновников, мы вернулись во внутренний зал. Я хмуро посмотрела на генерала, и он тихо доложил:

– Командир Му в покоях госпожи У.

Я вскинула брови – сердце сжалось от страха. Но генерал продолжил:

– После того как пришло известие о смерти У Цяня, госпожа У покончила с собой.

Му Лянь лично похоронил госпожу У.

После себя она не оставила ни слова, решительно покинув земную жизнь. Две наложницы У Цяня спрятались в его покоях и заливались слезами. Они смогли рассказать, что госпожа проводила к ним Хуэйсинь, а сама ушла в свои покои. Никто и подумать не мог, что она убьет себя, перерезав горло мечом мужа. Женщина, никогда не державшая в руке оружие, выбрала именно такой способ лишить себя жизни, чтобы последовать за супругом.

Я не пошла в погребальный покой, не проводила ее в последний путь – очевидно, она не хотела бы меня видеть. Когда мы прощались, я вспомнила, что сказала ей, – слова эти еще звучали в ушах: «Великая милость, когда в тяжелые времена мы оберегаем друг друга. Ван Сюань обязательно отблагодарит вас в будущем за вашу доброту». Когда случилась беда, она защищала меня, но ее