Судьба самозванки - Амо Джонс

‒ Ебать. Брат умеет выбрать момент.

Он отвечает, нажимая на громкую связь. Не знаю, почему это меня успокаивает. Может быть, потому, что показывает, что он больше не скрывает от меня ничего, а может быть, это просто все у меня в голове.

‒ Йоу, у нас проблема… ‒ раздается в трубке голос Ледженда, и волосы у меня на затылке встают дыбом. ‒ Отправляйся на территорию. Сейчас же.

Ветер обвивает нас, и не успеваю я моргнуть, как наши ноги касаются тротуара.

Найт напрягается напротив меня, и я смотрю на него, нахмурив брови.

‒ Найт, что случилось?

‒ Привет… подружка.

Кожу покалывает лед, и я резко втягиваю воздух. Медленно голова поворачивается, и мои голубые глаза встречаются с очень знакомой парой.

‒ Темперанс?

Двадцать девять

Найт

Напряжение обволакивает мышцы, и я встречаюсь взглядом с Сином.

Это наша тройняшка, кровь, с которой у нас была связь, как ни с кем другим… Когда-то давно. И все же, она стояла там, рядом с советом, и с улыбкой вонзала кинжал нам в кишки.

Та же улыбка, что и сейчас, когда она стоит в центре Рата с высоко поднятым подбородком… наши люди преклоняют перед ней колени со звездным блеском в глазах. Для них их давно потерянная принцесса жива. Она возвращается к ним.

Но они не знают, что она предала нас, и мы не знаем, почему она это сделала и где была. Я увидел видение в воспоминаниях отца. Она лежала мертвая на полу.

Я на мгновение вспоминаю прошлое, и хмурю брови.

Нет, она лежала без сознания. Не было видно ни крови, ни раны, только пошатнувшийся фундамент тысячелетних стен и полное разрушение комнаты.

Мама сказала, что никто не должен знать, но что именно это значило?

‒ О боже мой… ‒ шепчет Лондон, высвобождаясь из моих объятий. ‒ Темперанс!

Она бросается вперед, раскинув руки, и ужас охватывает меня, когда я понимаю, что она делает.

Она не знает, потому что я еще не сказал ей.

Она бежит, спеша обнять девушку, которая когда-то была ее лучшей подругой. Девушку, которую она думала, что убила, когда изменились ее манипулируемые воспоминания.

Она быстрая, и я был в своем сознании, и, сейчас, она почти добралась до нее.

Я вздрагиваю одновременно с братьями, но слишком поздно, Лондон кинулась в руки врага.

Прежде чем мы успеваем схватить ее обратно, Темперанс щелкает пальцами, улыбается через плечо, и они исчезают в портале.

‒ Нет! Черт! ‒ рычу я, разворачиваясь.

Люди ахают, перешептываются, понятия не имея, что происходит.

‒ Ваша принцесса ‒ предательница короны. Она помогла совету захватить ваших лордов! ‒ кричит Висенте.

‒ Нет! ‒ орет мать, но Синнер зажимает ей рот ладонью, дергая назад.

На улицах становится шумно, раздаются крики, но я цепляюсь за одного человека.

‒ Там! На террасе! ‒ кричит кто-то.

Я резко оборачиваюсь и нахожу Лондон и ее на краю здания Министерства, того самого здания, с которого я ее сбросил. Ярость бешено колотится в груди.

‒ Милорд, это ваша пара?! ‒ кричит другой.

‒ Это отвергнутая!

‒ Нет! ‒ я взрываюсь, и мгновенно наступает тишина. От гнева, страха и гордости ‒ пульс бешено колотится, когда я смотрю на свою беловолосую красавицу.

‒ Она не отвергнутая. Она ‒ будущее. Она Виллайна Лакруа, спасенная и защищенная вашим павшим королем. Она спасла меня и моих братьев от предательства совета. Она ‒ моя пара. Мы зовем ее Лондон… но вы будете называть ее королевой. Она больше заслуживает этого титула, чем кто-либо до нее.

Мои глаза скользят к маме, и такого взгляда, которым она одаривает меня, я никогда не видел.

Позже, мама.

‒ Наш король выбрал свою королеву! ‒ ревет мужчина. ‒ Хвала сатане!

Рев и завывания наполняют воздух.

‒ Почему мы все еще здесь? ‒ Ледженд рычит.

‒ Темперанс не может быть сильнее Лондон, ‒ Крид внимательно наблюдает за ними. ‒ Но в ее жилах течет королевская кровь.

Детка… Ты меня слышишь?

Связь сильно бьется в груди, ее принятие ощущается и понимается, хотя еще не воплощено в жизнь словами.

‒ Да, ‒ ее шепот проносится в моем сознании.

‒ Послушай меня… это была она. Она помогла совету.

Тишина заполняет пространство, связывающее мои мысли с ее, а затем наступает темнота.

Небо возмущается, искрясь и грохоча, и кольцо вокруг Сатурна темнеет.

Боковым зрением я замечаю, как головы братьев поворачиваются в мою сторону.

‒ Ах, черт, ‒ бормочет Крид.

Мать бьется в объятиях Синнера.

‒ Висенте! Оставайся с ней, возвращайтесь в королевское поместье!

Мать протестует, но они исчезают за долю секунды, Синнер отступает через открытый портал и закрывает мать и командира с другой стороны.

Мой взгляд прикован к белым волосам, развевающимся высоко вверху.

Детка…

‒ Тише, любимый. Девушки разговаривают.

Ее слова дразнят, но то, как они исходят от нее, совсем другое.

Это мрачный шепот Демона.

Я смотрю, как она лучезарно улыбается девушке, которую знала когда-то, и я знаю момент, когда ее глаза потемнеют.

Моя сестра отступает на шаг, потом еще на один, а затем Лондон смеется, маниакальный звук, что поднимается в воздух, сотрясая фундамент, на котором мы стоим. Мы пошатываемся, наблюдая.

Затем Лондон поднимает ладонь и прикрывает ею глаза.

‒ Что она делает? ‒ Ледженд беспокоится.

‒ Становится чертовски крутой, ‒ Хайде делает шаг вперед, зевая, как будто ей скучно.

‒ Найт… ‒ Крид напрягается, готовый вскочить и защитить нашу королеву.

Лондон вздергивает подбородок, поворачиваясь. Она становится спиной к Темперанс.

Нет, она разворачивается к Темперанс спиной, давая ей возможность вонзить в нее нож.

Из моего горла вырывается рычание, и мы с братьями бежим, как один, подпрыгивая, но прежде чем успеваем добраться до нее, прежде чем нож, который достает Темперанс, покидает кончики ее пальцев, появляется он.

Его крылья широко расправлены, нос заострен, и он парит прямо на ними.

Я останавливаюсь, как вкопанный, потому что знаю, что он защитит ее, хотя и не уверен, что она вообще в этом нуждается.

Это? Это шоу, и все в Рате его смотрят.

Он пикирует вниз, хватает нашу сестру зубами и подбрасывает ее в воздух, как раз в тот момент, когда появляется еще несколько драконов.

Мои брови взлетают вверх, а Хайде хлопает в ладоши.

Лондон ухмыляется, вытягивая руку, чтобы заморозить Темперанс в воздухе, и драконы окружают ее.

Моя королева смотрит