Судьба самозванки - Амо Джонс

Я ухмыляюсь.

‒ Вот и она, ‒ я начал разочаровываться в ее отсутствии борьбы. Даже на пороге смерти она бросает мне вызов.

‒ Я убила короля.

Еще один вздох тысяч людей и, без сомнения, всех тех, кто сидит дома и смотрит в проекторы. Она расправляет плечи и приподнимает бровь.

‒ Король был слаб…

Она бросает мимолетный взгляд на Лондон, прежде чем вернуться к нам.

‒ Но независимо от того, что я чувствовала к королю, знаю, что мои сыновья будут сильнее, ‒ ее следующие слова обращены к нам и только к нам, когда она понижает тон. ‒ Вы думаете, что, раз у вас трон, вы победили, ‒ она смотрит на каждого из нас, прежде чем вернуться к Лондон. ‒ Но вы ошибаетесь. Убейте меня, как хотите. Смерть будет безболезненной, и я обязательно вернусь в следующей жизни, чтобы наказывать вас всех снова и снова, пока каждый из вас не будет проклят. Просто помните… Я не была одинока во всем этом. Но, думаю, вы это знаете, не так ли? По крайней мере, один из моих отпрысков был предан.

Ее рот закрывается, голова откидывается назад, глаза закатываются. Она начинает шептать на иностранном языке, который никто из нас не понимает, медленно раскачиваясь по кругу всем телом. Языки пламени, выстилающие основание колизея, взметаются все выше в небо, и люди, которые сидят ближе всех, прячутся от бушующего огня.

‒ Найт… ‒ предупреждает Ледженд рядом с нами. ‒ Какого хрена она делает?

Лондон обхватывает руки ладонями, прежде чем создать ледяной шар вокруг матери. Пламя ослабевает, и со вспышкой яркого света то, что только что создала Лондон, взрывается. Пыль оседает вокруг нас, и мама исчезает.

‒ Ты убила ее? ‒ спрашиваю я Лондон.

‒ Она пожалеет, о том что была…

Люди громко ревут, хлопают и свистят. Тяжелые песнопения в честь королевы Лондон, да царствует она, начинают сотрясать землю, так что под нашими ногами поднимается клубами пыль.

Один поднимается по лестнице, что ведет к нам, его голова под темным капюшоном, а вокруг него плавают пять черных подушек с коронами. Каждая из них, сама по себе, возникает перед нами, и я чувствую, как волна магии вибрирует в королевской линии.

Один склоняется в ноги перед Лондон и передо мной.

‒ Король и королева Рата!

Мы берем короны в руки и медленно поднимаем к голове. Черно-золотая обвивается вокруг моей, и я опускаю руки в стороны, как только она закреплена. Все люди кланяются, когда я беру руку Лондон, подношу ее к губам и целую костяшки. Она смотрит на меня из-под темных ресниц, улыбка тронула уголок рта, ее корона выполнена в том же стиле, что и трон. В Рате никогда не было лучше.

Тридцать один

Лондон

Я провела всю жизнь в одиночестве. Чувствуя себя своего рода изгоем среди соплеменников. Я мало что понимала, и была именно потерянной. Меня окружали не те люди.

Глядя на жителей Рата, улыбка трогает губы, и чувство гордости наполняет кровь. Наконец-то я чувствую себя дома. Чувство принадлежности к семье.

Бен участвует в этом, как и всегда должен был быть.

Все, что случалось в жизни, происходило по какой-то причине, то же самое было и с Беном. В жизни у него не было никого, кроме замечательной женщины, которая научила его быть хорошим человеком, и когда она покинула землю, на которой родилась, все, что осталось в его мире ‒ это я. Он никогда не хотел влюбляться, и теперь я знаю почему. Потому что он тоже не был создан для Земли.

Рат всегда считался его домом. Даже несмотря на то, что мы оказались в Рате до того, как король намеревался отправить нас домой, меня и моего защитника, даже, несмотря на то, что Темперанс играла в свои игры, пытаясь привести нас сюда по своей временной шкале, это не имело значения. Нам всегда было суждено оказаться прямо здесь, прямо сейчас.

Взгляд останавливается на ком-то, сидящем перед толпой, и я ахаю.

‒ Кайя!

Кайя сияет широкой улыбкой в ответ. Она подносит два пальца к губам и целует их, посылая прямо мне, прежде чем присоединиться к аплодисментам.

Найт берет мою руку, глядя на меня и своих братьев ‒ других королей Рата, потому что они такие и есть. Это справедливо.

Они наследники королевства, и их преданность друг другу не знает границ. Они будут править вместе, и Рат от этого станет сильнее.

Я могу быть королевой, и я буду чертовски фантастической, но мы ‒ королевство королей.

Во всяком случае, до тех пор, пока они не найдут своих пар.

‒ Мы уходим, ‒ говорит моя пара.

Ледженд кивает, и я ухмыляюсь.

‒ Позволь мне.

Я делаю то же движение, что и с Козимой, только на этот раз шар формируется вокруг каждого из нас. В мгновение ока мы оказываемся в комнате, где проводим собрания, и смотрим на раскинувшийся внизу колизей.

Я с улыбкой поворачиваюсь к своему королю, потому что кот уже наполовину вылез из мешка.

‒ Подожди, это то, что ты сделала? ‒ говорит он, смеясь. ‒ Итак, куда ты ее отправила?

Крид направляется прямо к стойке в углу, а Синнер следует за ним.

‒ Приведи сюда мою девочку… ‒ я смеюсь, автоматически находя стул в конце стола. ‒ И я расскажу вам все, что вы пропустили.

Найт достает телефон из кармана, отправляет сообщение Сильверу, и не прошло и минуты, как он входит в комнату, Хайде прямо за ним.

Хорошо. Все здесь. Они все захотят это услышать.

Найт

Хайде и Сильвер протопали в комнату, каждый в своей версии боевого снаряжения, но в то время как Сильвер сменил свое на чистое, после сегодняшней кровавой бани, Хайде предпочла оставить кровь своих жертв там, куда та попала.

‒ Эта девчонка ‒ скользкая маленькая садистка, ‒ говорит она, отстегивая ремни от груди и талии.

‒ Почти такая же скользкая, как ты, ‒ жалуется Сильвер.

‒ Ну что же ты детка… ‒ она ухмыляется, и Ледженд вскидывает голову, прищурившись на новенькую. ‒ Я думала, всем мужчинам нравится когда они немного скользкие?

Лондон громко смеется, поднимая руку для «дай пять», когда Хайде