Между королями - Вэнди Джинджелл

Он не думал о моей смерти с каким-либо чувством волнения или интереса, потому что этого ещё не произошло. Он ещё не покушался на меня. Воспоминание о его встрече с человеческой группой, которое я видела, было за несколько дней до того, как он предпринял свою тщательно рассчитанную и заведомо неудачную попытку убить меня. Он отправился туда, чтобы убить их, а вместо этого его убедили оставить их в живых, пообещав, что они будут вне поля зрения и вне досягаемости любого, кто, возможно, захочет увидеть их мёртвыми или использовать против меня.

Он, должно быть, точно знал, что я задумала, и знал, что я оставлю это воспоминание точно в нужное время, если не раньше. Он был рад ненадолго погрузиться в свои воспоминания, если это означало, что я увижу достаточно, чтобы разгадать все части его плана. Хотя он и смирился со смертью, он не мог перестать пытаться оправдаться передо мной.

Это означало, подумала я, одновременно и с жаром, и с холодом, что мои друзья почти наверняка всё ещё живы. Никто лучше меня не знал, что Маразул был едва ли не единственным человеком, который мог осуществить передачу, о которой, вероятно, говорилось в сообщении, — теперь я была убеждена, что сообщение пришло от Блэкпойнта. Блэкпойнт, вероятно, был единственным человеком, который когда-либо запрограммировал себя в компьютерную игру. Если я сложу вместе этих двух созданий, Маразула и Блэкпойнта, я получу ответ, который заставит слабую надежду вспыхнуть в моей груди.

Вдвоём они определённо могли бы придумать способ не только безопасно осуществить передачу людей из мира людей, но и спрятать их где-нибудь в безопасном месте — и Атилас был единственным, кто смог бы придумать, как сделать так, чтобы всё выглядело так, будто они все умерли.

Множество мелких, казалось бы, несвязанных между собой вещей внезапно обрели смысл.

Всё то новое оборудование, которое, как я увидела, которое люди устанавливали в недрах своей штаб-квартиры.

Отсутствующие уши, пальцы на руках и ногах — кривые шутки о том, что части тела не отрастают снова, — не могло быть, чтобы это не сходилось в точности и только в одном.

Я отправила сообщение Блэкпойнту как раз перед тем, как это произошло. Я предупреждала его, что жизнь становится опасной, и что, если он хочет, чтобы люди были в безопасности, ему, вероятно, следует что-то предпринять. Я думала, что он проигнорировал меня — или что он просто опоздал что-либо предпринять.

Что, если он не опоздал? Что, если он и люди придумали что-то с Маразулом, что было бы настолько новым и опасным, что никто другой — даже запредельные — ещё не знал об этом? Что, если Атилас, уставший от смертей и разрушений и желающий устроить как можно больший беспорядок, согласился оставить людей в живых?

Я не смогла сдержать улыбки, расплывшейся по моему лицу. Я не могла сдержать слёз, которые уже катились по моим щекам и попадали в рот. Я оставила их в покое на пару мгновений, затем осторожно вытерла их и поспешила вниз.

— Ой, Туату, — сказала я, теряя равновесие и пытаясь ухватиться за перила отсутствующей рукой. Я удержалась на ногах и спросила: — У тебя всё ещё есть тот телефон?

Его глаза задумчиво остановились на мне.

— На данный момент, Рут, это, по сути, пустышка. Он не отвечает на звонки и даже не позволяет мне пользоваться браузером. Книги, которые там должны быть, тоже открываются только после наступления темноты.

— Но ты сохранил его, верно? — нетерпеливо спросила я.

— Конечно, — сказал он, и у меня словно камень с души свалился. — Они попросили меня присмотреть за их записями, так что я буду присматривать за ними, пока они здесь. Ты из-за этого плачешь? Что происходит?

— Ничего особенного, — сказала я, всё ещё улыбаясь, и из моих глаз снова потекли слёзы. — Давай, Туату!

Я метнулась через комнату и по коридору к входной двери, Джин Ён следовал за мной по пятам, и вырвался на солнечный свет, который был таким же физически тёплым, как солнечный свет в моём сердце.

Джин Ён догнал меня на солнечном свету, и я увидела, что он улыбается, а в глазах светится озорство.

— Жизнь снова становится весёлой, — сказал он.

— Что происходит? — спросил Туату, догнав нас у главных ворот. — Куда вы направляетесь? Почему вампир улыбается мне? Я не готов становиться донором.

— В смысле, куда мы направляемся?

— Ладно, куда мы направляемся?

— Мы собираемся поговорить с тритоном о том, как убрать некоторых людей из твоего телефона, — торжествующе сказала я. — Он довольно хорош в отправке людей по электронной почте, так что, я думаю, у него будет идея, как их безопасно вытащить.

— Зачем-зачем мы встречаемся с тритоном?

— Чтобы вытащить людей от своего телефона! — сказала я, и смех клокотал у меня в горле. — Не отставай, Туату! Ты должен освоиться в новом мире!

Эпилог

Вот он. Конец. Кстати, что вы здесь делаете?

Моя рука так и не отросла, если вы хотели это выяснить. Руки не отрастают, во всяком случае, не у людей. Тем не менее, я восстановила равновесие, и Зеро научил меня работать ногами, чтобы я снова могла двигаться быстрее, даже если сейчас я могу работать только одним клинком. Вампирские слюни помогают и в этом; в последнее время я получаю их гораздо больше, чем кто-либо из моих друзей-людей. Им придётся с этим смириться, потому что, если отбросить вампирские слюни, я, похоже, теперь не могу обойтись без самого вампира.

Если вы хотите окончания, — ну, полагаю, я могу хотя бы немного рассказать об этом. Я могу сказать вам, что все мы, кто вышел из-под земли живыми, всё ещё живы, а это значит, что новый король не пытался нас убить. Он также ещё не поймал Атиласа. Не думаю, что он когда-нибудь его поймает: не уверена, что он этого хочет.

Я знаю, это не так уж много, и если вам кажется, что это не реальное окончание, что ж, добро пожаловать на вечеринку. Иногда я всё ещё не уверена, правильно ли поступила, отпустив Атиласа. Иногда, когда я сижу рядом с тёплым, мягким Джин Ёном, мне кажется, что однажды я смогу увидеть его снова. Кажется, я не могу принять решение, и, может быть, пока всё в порядке.

Может быть, прямо сейчас пришло время дать выход всем этим странным, неприятным ощущениям, чтобы они рассеялись сами по себе. Не считая Атиласа, по