Герцогиня из приюта - Наталья Варварова

Его подбородок потяжелел. Сейчас им можно было колоть орехи. Но он не стал распространяться о своем отношении к женским истерикам. Он что-то буркнул про себя и и с досадой отодвинул стопку бумаг от края стола.

— Если ты перестанешь хвататься за первую же возможность резко лишиться сил, как делала сегодня два или три раза, то ты проживешь столько, сколько тебе отпущено природой... Твой организм вымотан. Отсюда сонливость, слабость, постоянные головокружения. Колебания магии — то прилив, то полное отсутствие, — тоже сказываются. Ясмина следит за твоим самочувствием. Первые шаги, чтобы ты начала восстанавливаться, на мой взгляд, были правильными. Чуть позже она и лекари подберут комплексную программу… Ложись, пожалуйста, в кровать. Твоя сорочка очень симпатичная. Я спокойна. Я не хватаю ртом воздух...

— Кристиан, ты не понимаешь. Даже если я выживу, порву с Робертом, у нас все получится, и он пойдет под суд… У нас с тобой нет будущего. Раньше — возможно, да… Не исключено, мы бы получили благословение Источников, или со временем они бы меня приняли, но сейчас… Я же не рожу тебе наследника с нормальной магией. А быть приживалкой на острове — не в состоянии.

«Я по-прежнему не готова делить тебя ни с кем, Кристиан», — хотелось закричать мне. Уж лучше одной, выращивать свой маленький садик, читать о нем и его семье в газетах, чем смотреть, как его детки бегают по Энтину. Как сейчас воспитанники приюта… Или я вру себе? Или я любила бы их с еще большим жаром и проверяла магически фон по три раза в день? А его жена… Вдруг в моем сердце поселится червоточина и будет разъедать, пока я не превращусь в кого-то другого.

— Ты не должен дарить мне люменис, Кристиан. Это неправильно, — закончила я свою мысль.

— Изабель, — он потер упрямый подбородок. — Это раньше, когда я был дураком, я бы сказал, что ты усложняешь и забегаешь вперед. Я бы отсрочил будущее до его полной ясности и так далее… Сейчас иначе. Я отдаю себе отчет, что мы очень разные, что ты не здорова, и — прости, что делаю тебе больно, — вряд ли здоровье восстановится полностью… Но, прости еще раз, мне на это плевать. Как и на благословение, и на наследников. Мы проживем то время, что нам дано, имея то, что мы имеем… Чего ты боишься? Что я подарил букет и буду приставать?

Это прозвучало так абсурдно, что я прыснула.

Я видела, как он почти избил Гаэля. Как скорее всего он участвовал в жесткой сцене у себя в спальне. Но домогательства… Почему-то об этом я переживала меньше всего.

Глава 72

Наверное, в меня вселился бес. Или я заразилась от детей упрямством и непосредственностью. Та Изабель, которой я всегда была, ни за что бы не заявила подобное:

— Я не верю, что интересна тебе как женщина. Тебя гложет, что когда-то между нами так ничего и не случилось. Ты переносишь то свое желание на то, что происходит сейчас… Насколько я помню, ты предпочитал девственниц, Легран. Но когда я была одной из них, ты упрямо твердил, что я не невинна. И это еще не все… Ты был прав, днем я подсмотрела в твоей спальне то, что мне не следовало видеть. Совершенно случайно… Там человек, похожий на тебя со спины… — в этом месте я раскашлялась.

Память услужливо пришла на помощь. Обе луны неплохо освещали того мужчину сзади. И вряд ли мне доводилось видеть фигуру совершеннее… Какой абсурд. Своего мужа голым я представляла весьма примерно. При мне он почти не раздевался.

— Ну, у него темные волосы. Он был стройный и в то же время мощный и агрессивный… Он набросился на девушек — на трех! Связанных или прикованных. Так грубо и без уважения… Я не считаю себя ханжой, хотя, наверное, я ханжа. Дело даже не в этом. Я скучная, пресная и, как ты сам сказал, больная. Вряд ли я сумею доставить тебе удовольствие, если ты предпочитаешь…

Сама того не сознавая, я подскочила со стула. Сделала два шага в сторону, но все еще держась за его спинку. Затем вернулась. Дернулась в противоположном направлении.

— Нет, опять не про то! Я хочу, чтобы ты услышал. Я вообще не хочу секса. Совсем. Не хочу закрывать глаза и притворяться. Не хочу заставлять себя даже ради тебя, хотя любящая женщина, конечно, должна… Я все понимаю. Но я не буду делать это без сознания или во сне, как, как… Я не могу больше.

Легран молчал, а выражение его темных глаз не давало никаких подсказок. Я запаниковала. Ну, зачем не удержала язык за зубами? Ведь так далеко вряд ли с моими обмороками мы бы зашли. Как всегда, только все испортила. Из-за цветов я вообразила…

Кинулась на него чуть ли не с обвинениями, хотя мое тело терзал вовсе не он.

— И я не боюсь, что ты станешь приставать. Ты меня не пугаешь. Просто я тебя разочарую. Не справлюсь с твоими аппетитами. Я блеклая и деревянная, а ты такой… Я ничего не помню, Кристиан. Даже первую брачную ночь урывками… Я ничего не умею.

Чтобы не слышать собственный лепет, закрыла лицо руками. Оторвалась от стула и сразу же зашаталась. Реакция князя была мгновенной. Он подхватил меня уже отработанным движением.

— Вряд ли найдется взрослый мужчина, Бэлль, которого напугает твоя последняя фраза. А вот все остальное — это прямой призыв к членовредительству, — он заметил это так мрачно, что я поежилась, и князь машинально погладил меня по спине. — С каким бы удовольствием я поотрывал конечности у, как это ни прискорбно, все еще живого Марбо.

Кристиан, похоже, распрощался с идеей немедленно поработать. Он уселся в постель и усадил меня к себе на колени. А я обвилась вокруг него, не думая, как это смотрелось со стороны, и уткнулась лицом ему в шею.

Если еще разрешить себе тихие всхлипы, то хуже все равно не будет. Я не собиралась его обидеть или расстроить.

— Смотри, мое сокровище, ты вывалила столько всего, что я так быстро на все и не отвечу. Зато как я вовремя пришел с букетом. Ты наконец-то допустила, что мои намерения могут быть серьезны.

Он продолжал гладить мне плечи и спину. Так мягко и уверенно, что я будто превращалась в кошку и слегка бодала его головой. Чтобы не останавливался.

— Мы можем