Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

– Он поменялся. Где-то поумнел, где-то поглупел, где-то остался таким же. Но любовь, деньги и власть волнуют по-прежнему. Люди до сих пор воюют, вон что на Украине творится. Мы не знаем, что будет после смерти, и боимся ее.

– А ты боишься?

– Я? Иногда. Особенно последнее время. Не хочется уходить отсюда. А ты?

– Не очень. Но я стараюсь не думать об этом. Вот однажды плыву я и думаю, а интересно, тонуть – это больно?

– Да ты что, Аля!

– Ой, ну не смотри на меня так!

– А как на тебя смотреть? Как ты вообще можешь так спокойно говорить о жизни, о смерти, о любви! Словно ты рассказываешь, что ела сегодня!

– А разве есть разница?

– А разве нет? Ладно, ты не обращай внимания, так иногда находит хрень какая-то. Я вот о чем часто думаю. Когда дед Толя и баба Тоня живы были, мне лет тринадцать – пятнадцать было. И сегодня я понимаю, какая дура была, что не спросила их как следует ни о чем. Как жили, что чувствовали, почему у них получилось вот так. Баба Тоня мне бы рассказала. Может, это как-то и помогло бы…

– Наверное, такое просто бывает нечасто. И мне кажется, главное – соединиться со своим. И тогда ты сможешь вложиться в этот мир полностью. Человек становится тем, кем он должен быть, каким задуман, каким он и сам не знал, что может быть. Правда, очень трудно найти и узнать, кто именно – твой.

– Эх, Машка, да ты философ! Тобой же заслушаться можно! Тебе надо лекции в институтах читать, вот!

– Ой, да ладно тебе!

– А что, ладно! Слушай, жара тут такая, на берегу, пойдем еще поплаваем напоследок?

– Пойдем!

Когда они вернулись в отель, первое, что заметила Марианна, поднявшись к себе, – вещи Игоря исчезли из их номера. Она даже подумала, что по рассеянности зашла в соседний, а ключ почему-то подошел. Но тут же увидела свой красный сарафан, который она повесила на шкаф, чтобы не помялся. Сегодня ночной нырялки не ожидалось, и Игорь обещал вечернюю прогулку. Сначала Маша испугалась, что произошел несчастный случай, воображение тут же нарисовало его неподвижное тело, еще сегодня казавшееся ей некрасивым, лежащее на палубе в черном костюме, окруженное грустными склоненными лицами… Но тут же подумала, что все вещи вместе с чемоданом в больницу или, не дай бог, куда-то еще вряд ли стали бы забирать. Марианна набрала его номер. Сигнал шел, но Игорь не отвечал. Может, она все же была права, и он переехал к этой блондинистой Лизе? Но вот так, после всего, не сказав ни слова – этот вариант тоже показался ей маловероятным, такого просто не могло быть.

В это время пришло СМС: «План меняется, Таня привезла детей».

27. Добро пожаловать

06.10.17

Фейсбук

Мне иногда тоже хочется пожаловаться. Но когда пытаюсь, все слова куда-то пропадают, я не знаю, с чего начать, да и нужно ли начинать, тоже не знаю. Как будто меня привезли в больницу и спрашивают, что у вас болит, покажите – а у меня все болит. Говорят, а что вы ели, не ударялись ли, принимаете какие-то лекарства… А я не помню, что ела, да, наверное, ударялась, люди постоянно ударяются. Вы мне просто дайте что-нибудь, чтоб не болело. Все что угодно, лишь бы перестать чувствовать.

Дневник

Ну вот и все. Мне кажется, мы больше не увидимся. Эта мысль парализовала меня и лишила способности разумно мыслить, я не пониманию слова, которые мне говорят, не понимаю, кто я и зачем здесь. Я подошла к нему слишком близко, мы растворились друг в друге, как соль растворяется в воде, и теперь вода навсегда стала соленой. И что мне теперь делать с этой водой?

Думала, станет легче, когда наступит хоть какая-то определенность, но вышло ровно наоборот. Может, это просто моя слабость, но сегодня, как никогда, я чувствую, что бесконечно устала. И насколько то, о чем я так долго думала, – не настоящее. Как будто это всего лишь долгий неприятный сон, который все никак не закончится. И я не знаю, чем и как можно его закончить. Словно решаю задачу по алгебре, с длинными и трудными решениями, каждый раз новыми, но когда сверяюсь с ответом – он оказывается неверным. И даже сейчас, во время всего этого, я опять отказываюсь видеть настоящее, придумывая то, чего нет. Какое-то бесконечное даже не оправдание, нет, скорее, попытка изменить реальность. А изменить ее нельзя. В конце концов никто мне ничего не обещал, а даже если бы и обещал – люди часто говорят неправду. Не понимаю, зачем мне все, если я могу остаться без Игоря. Словно я лишилась мыслей, чувств, сердца. Может ли человек жить без сердца?…Постепенно лампочки начинают гаснуть. Одна, вторая, третья. А потом гаснет последняя, и свет исчезает. Но лампочки можно заменить другими, и они снова будут гореть. А что делать, если погасло солнце? Как можно жить, зная, что эта темнота – навсегда? Я не знаю. Не понимаю, что делать и делать ли вообще. И опять пытаюсь найти объяснение и оправдание тому, чего не может быть. Человек врет всем и особенно – себе, когда во что бы то ни стало хочет заполучить желаемое. И я уже не знаю, чего хочу на самом деле.

«Оказывается, у нас был план! Интересно какой!» – Марианне захотелось немедленно все ему высказать, правда, что именно она будет говорить, пока было не очень понятно. Быстро сбросив купальник и натянув через голову красный сарафан, она наскоро пригладила мокрые волосы и вышла из номера. Уже сбегая по ступенькам, Маша поняла, что не знает, куда идти. Можно было дойти до дайв-центра и спросить у Михея. Но, во-первых, он может и не знать, где Игорь, во-вторых, если она у него спросит, возможно, завтра все будут обсуждать, что она бегает и ищет Игоря, еще чего не хватало. Еще и эта детей привезла, нарочно! Маша дошла до пустеющего перед ужином бассейна и пошла вглубь территории по одной из белых дорожек, выложенных круглыми камушками. Да и потом, он же мог уехать в любой другой отель, да, скорее всего, он так и сделал…

– Вы не меня ищете? – Марианна услышала знакомый голос. За одним из столиков сидела Таня, медленно размешивая сахар в кофейной чашке.

– Нет, не вас!