Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии - Милена Вин

как только слух о покушении на принца просочиться в столицу и на каждом углу загалдят сплетницы, в королевстве появится трещина, залатать которую будет нелегко. Все силы бросят на защиту принцессы и второго принца — единственного наследника, если Кайла так и не спасут…

Но его должны спасти. Если не Хелия, то хотя бы Миранда. Не зря же ее кличут лучшей целительницей Аркуса?.. Будь тетя тут, она бы непременно помогла. Она сделала бы все, чтобы спасти принцу жизнь.

Если бы только могла быть рядом… Но ее, как и Кайла, постигла не самая лучшая участь.

И вновь это ужасное чувство, это мерзкое чувство беспомощности навалилось на плечи, что я даже плюхнулась в кресло, до этого меря шагами комнату.

Я ненавидела себя — в самом деле ненавидела! — за то, что так бессильна перед преградами. За то, что не знаю, где искать тетю. За то, что не могу спасти Кайла и избавиться от чувства вины. Она — эта вина — так сильно сжимала сердце и давила, крича внутри меня, что это я оставила Кайла, что это я повинна в том, что Хелия подобралась к нему, околдовав, прокляла…

Кажется, я долго сидела, глядя в одну точку. Опомнилась, только когда в окно застучали тяжелые капли.

Дождь. Тетя ненавидит дождь. В такую промозглую погоду у нее никак не получалось браться за работу, потому она зажигала свечи, наполнявшие домик запахом клубники и малины, садилась за стол и принималась писать. Она писала обо всем: записывала рецепты зелий, отвечала на письма заказчиков, писала послания моим сестрам и отцу, которые никогда бы не решилась передать им. Целые стопки неотправленных писем копились у нее в шкафу, и я понятия не имела, о чем говорится в этих письмах. Только знала, что они предназначались родным и близким для тети людям.

Может, и свое прощальное письмо она написала, когда шел дождь?

Я нащупала в кармане этот помятый лист, который зачем-то взяла с собой при последнем посещении тетиного дома. Распрямила, насколько это было возможно, вчиталась в очередной раз в ненавистные строчки.

У тети был красивый почерк. Она научила меня читать и красиво выводить буквы. Но я не могла повторить те заковыристые знаки, которые так любовно чертила Вулья. Она выводила все буковки, писала аккуратно, оставляя хвостики на последней букве каждого слова…

Но в этом письме почему-то не различалась та аккуратность, которая была ей присуща. Не было хвостиков, буквы были резковатыми, будто бы торопливо выведенными.

Быстро поднялась, прошла к столу и поднесла лист к свече. Хмурясь, я вновь и вновь перечитывала письмо, с каждым разом убеждаясь — что строки принадлежат не тете. Что это написала не она... Я догадывалась, что письмо могло быть написано не ее рукой, и эта догадка вспыхнула, еще когда я узнала о ее пропаже.

Но сейчас…

Кажется, я знала, кто его мог написать.

Недолго думая, я выскочила в холл, пронеслась по пустым коридорам до самого общежития и, вопреки запрету магистра, ворвалась в свою комнату.

Сердце стучало громко, отчетливо, где-то у самого горла. Руки дрожали, пока я рылась в вещах Хелии, пока искала ее записи. А найдя, осела на пол, пробежалась глазами по строчкам бегло написанного конспекта, потом снова вчиталась в письмо.

В кое-каких местах ей удалось повторить почерк тети, но ее выдала резкость и торопливость, некая нервозность. Я слишком хорошо знала тетю и ее стиль письма. Хелия упустила важное: Вулья оставляет хвостики всегда, даже если торопится. Это как бы говорило, что она не забыла, кем была раньше, и что когда-то очень давно была крепко связана с морем.

— Что ты делаешь?

Резковатый, звучный голос прозвучал так близко и напугал до такой степени, что я вздрогнула, крепко стиснула в руках бумагу.

Мне нестерпимо захотелось зажмуриться, а затем распахнуть глаза и очутиться в комнате магистра, оказаться в безопасности… Но вместо того, чтобы выставить напоказ свой страх, я встала, встретила взгляд глубоких синих глаз.

Хелия, одетая в темное снаряжение, почти не моргая, смотрела прямо в глаза, чуть хмурилась, словно пытаясь понять, предугадать ход моих мыслей.

Но у нее не получится это сделать. Я надеюсь…

— Это ведь ты? — произнесла, но недостаточно громко, чтобы почувствовать себя уверенно. — Ты написала это?

Вытянула руку, в которой сжимала письмо, но сирена не посмотрела на него.

Губы ее дрогнули, растянулись в улыбке.

— Умная русалочка. Хотя, признаюсь, я думала, что ты догадаешься чуточку раньше.

— Где она? Где Вулья?

Изнутри как огнем обожгло, стало практически невозможно дышать. Опустила руку, сжала кулаки так сильно, что дрожь, охватившая пальцы, волной прошлась по всему телу.

Я не верила, что смогу победить Хелию в честном бою. Но я смогу дать отпор. Смогу же?..

— Говори, — выдохнула нетерпеливо. Но девушка не спешила, точно понимая, как действует на меня ее молчание, зная мои слабости и то, как применить эти знания, чтобы сломить меня.

— Живая, — бросила она. Этот факт, однако, не унял волнения, ведь теперь я знала наверняка, что Хелия причастна к пропаже тети. — И боле тебе знать необязательно.

Довольная улыбка оставила ее лицо, сменившись жестким выражением, заставать которое мне еще не приходилось.

— Давай решим все мирно… — тихо протянула она. — Я не хочу убивать тебя и гневить Кхелу. Ты ведь можешь представить, что она сделает со мной, если ее любимица погибнет? Бр-р-р!

Она передернула плечами, будто в самых насыщенных красках вообразила месть морской богини.

Но она права. Кхела не простит ей мою смерть. Как и мой отец.

— Чего ты хочешь? Верни тетю. Я отдам, что попросишь, только верни ее.

Хелия хмыкнула:

— Так уж и все? Даже расстанешься с языком?

— Что?

На миг я оторопела, не понимая, всерьез она это сказала или всего лишь решила поиздеваться. Но на ее лице не проскальзывало ни намека на смех.

— Мне нужен твой язык. Разве я непонятно выражаюсь? Язык. Буквально.

Она шагнула ко мне, вынуждая сделать шаг в сторону.

— Я никому не расскажу о тебе… — ляпнула, еще раз шагнув подальше от нее.

— Нет, ты все же глупая. — Сирена вынула из ремешка на бедре кинжал, ловко перекинула его в другую руку. — Я не боюсь, что ты можешь разболтать. Мне просто нужен твой язык.

Что это вообще значит? Что за странный обмен?

Не успела я возмутиться, как