Слишком красивая - Анна Шнайдер

страницу подготовленного юристами договора, когда дверь тихо открылась и кто-то проскользнул в кабинет. Эдуард поднял глаза — дверь находилась как раз напротив его письменного стола — и замер.

Алиса?..

Нет, он, конечно, скучал, и даже очень. Не проходило ни дня, чтобы он о ней не думал. Да что там дня — часа не проходило! Стоило отвлечься от работы — как накрывало сожалением от потерянного. И желанием узнать, как она там поживает, чем занимается, смогла ли помириться с сестрой… Впрочем, насчёт последнего Эдуард не сомневался — Алиса не он, да и Диана не Давид. Так что всё у девчонок будет хорошо, хотя, разумеется, бесследно тот поступок не пройдёт ни для кого.

В любом случае, как бы сильно Эдуард ни скучал и сколь бы много ни думал об Алисе, это не причина для галлюцинаций. Да и не страдал он никакими видениями. Поэтому…

Да, всё-таки надо признать очевидное. Это действительно Алиса. Вошла в его кабинет и робко, медленно шагая, переместилась ближе к длинному столу для переговоров. Он у Эдуарда был большим, рассчитанным человек на двадцать — по работе порой подобное было необходимо. Но сейчас это раздражало, потому что мешало просто вскочить с места и поскорее подойти к Алисе, чтобы убедиться в реальности происходящего.

— Я-я-я… — протянула девушка, останавливаясь на полпути. А затем выдала что-то совсем глубокомысленное: — Хм…

Эдуард улыбнулся и всё-таки встал из-за стола. Но замер — потому что Алиса сразу после этого сделала нерешительный шаг назад, будто думала убежать.

— Нет-нет, не уходи, — он поднял руки вверх. — Я стою на месте, вот, видишь? И ты стой. И объясни, пожалуйста, чем обязан твоему визиту. Ты ведь не могла прийти просто так, да?

— Ну-у-у… — вновь протянула Алиса, словно сомневалась в подобном утверждении. — Да. Просто час назад ко мне подошла Лилит. Я выходила с работы, а тут она. Лилит сказала, что ты собираешься отдать Давиду все свои активы, потому что я с тобой порвала из-за того, что ты миллионер.

— Кх-хм! — Эдуард поперхнулся собственной слюной. Кажется, он никогда в жизни настолько не удивлялся. — Что за… Алис, но это неправда. Я собираюсь не отдать, а кое-что продать Давиду, это да. Но не всё, совсем не всё. И ты тут ни при чём… точнее, при чём, но… Тьфу! — Эдуард засмеялся и потёр ладонью лоб. — Боже, ну Лиля и фантазёрка!..

— Я ничего не поняла, — покачала головой Алиса, глядя на Эдуарда с грустью. — Кроме одного. Мне не надо было приезжать, да?

— Нет, надо, — тут же отозвался он и, плюнув на недавнее обещание стоять на месте, пошёл вперёд.

На этот раз Алиса не дёрнулась и позволила взять себя за руку.

— Надо, потому что я скучал и хотел тебя видеть, — сказал Эдуард, поднял ладонь Алисы на уровень своего лица и потёрся об неё щекой. — Я недавно рассказал Лиле о тебе… Накрыло тоской, решил поделиться, мы с ней всё-таки очень близки… И она, видимо, выдумала такой план, чтобы нас помирить.

— Да мы и не ссорились, — прошептала Алиса. Эдуард посмотрел на неё и заметил, что в глазах девушки блестят слёзы.

Тогда он вновь шагнул вперёд, чтобы быть ещё ближе, и осторожно приобнял Алису, прижав к груди её темноволосую голову.

Пахло от Алисы совсем не романтично — детским садом, точнее, обедом из детского сада. Но Эдуарда подобное только умилило, заставило улыбнуться и, наклонившись, прижаться носом и губами к самой любимой макушке.

— Я действительно хочу кое-что продать Давиду и попробовать начать собственный бизнес, без помощи отца. Точнее, мы с Лилит хотим. Она давно мечтала организовать фирму по производству одежды, используя свои разработки в дизайне. Но у неё маловато навыков для ведения бизнеса, да и времени нет. Мы решили объединить усилия. Но все свободные средства сейчас уходят в развитие маркетплейса, да и банк требует вливаний, поэтому я решил заключить сделку с Давидом. Продажу активов кому-то ещё отец мне бы не простил, — усмехнулся Эдуард. — Лилит просто… слегка преувеличила. Но то, что на подобное моё решение повлияла ты, кстати, правда.

— Да? — отозвалась Алиса глухо, по-прежнему уткнувшись в грудь Эдуарда. Кажется, она его нюхала. — Как это?

— Ну, ты сама сказала, что у меня не было своего пути, что я просто поддерживал бизнес отца и его идеи. Это абсолютная правда. Вот, хочу попробовать отпочковаться. Папа, кстати, думает, что это у меня кризис среднего возраста, — засмеялся Эдуард, и Алиса тоже хихикнула. — Но тем не менее поддерживает. Говорит, своим умом жить полезно.

— У тебя замечательные родители и… сестра тоже.

— Только врушка.

— Она хотела как лучше.

— И как? — Эдуард вздохнул, и улыбка сама собой исчезла с его лица. Было бы наивно на его месте рассчитывать на то, что Алиса после подобного смягчится и передумает. — Получилось у неё или всё-таки не очень?

Алиса молчала, и Эдуард чувствовал, как глубоко и сильно она дышит, прижимаясь к нему. А потом…

Руки девушки поднялись и легли на его спину, голову Алиса запрокинула и, улыбнувшись ошеломлённому выражению лица Эдуарда, прошептала:

— Получилось…

Эпилог. Алиса. Полгода спустя

Я на всю жизнь запомнила торжествующее лицо Лилит в тот день, когда мы с Эдом вместе вышли из его кабинета, держась за руки и улыбаясь, как два влюблённых дурачка. Впрочем, почему — как? Дурачки и есть.

Могли бы уже давно быть счастливы, вместо того чтобы страдать. И хорошо, что Лилит подтолкнула нас к встрече. Как только я увидела Эдуарда, сразу поняла, что просто не смогу уйти. Слишком люблю его. Мне в тот момент даже было плевать на возможные чувства Дианы — я чуть ли не впервые в жизни захотела побыть эгоисткой и наконец перестать жертвовать собой ради окружающих.

Я была настолько невозможно счастлива первую неделю после нашего примирения, что это замечали все. Шутили, интересовались, когда свадьба, и я смущалась, что у меня всё настолько на лице написано. Однако справедливости ради — Эдуард выглядел точно так же. Над ним, конечно, мало кто шутил, как надо мной, — большой босс всё же. Но в кругу семьи подтрунивали постоянно.

С родителями Эда я быстро подружилась, как и с Лилит. С Давидом я сохраняла прохладный нейтралитет, но на большее никто из нас и не рассчитывал.

Диана… Я сказала ей правду в первый же день, не собираясь больше лгать ни словечком. Она тоже не стала притворяться и говорить, что её это не задевает, а