Мой темный Ромео - Паркер С. Хантингтон

Олли фБ: А эта история правдива?

Ромео Коста: Да.

Олли фБ: Замечательно.

Зак Сан: Для кого? Не для природы и точно не для человечества.

Олли фБ: ДЛЯ РОМА. Спасибо, Зак, за то, что клал на торжество своего лучшего друга. Ты в курсе, что в слове «недогадливый», есть слово «гад»?

Зак Сан: А в слове «расчленить» есть «член». Разве это значит, что убийства всегда приятны?

Ромео Коста: @ZachSun, прекрати. У него сейчас голова взорвется.

Зак Сан: К слову о взрывах. По городу ходят слухи, что сегодняшние учения прошли отнюдь не сказочно.

Ромео Коста: Можешь считать эту катастрофу заслугой моей жены. Нам это обошлось в 800К, не считая дополнительной рабочей силы.

Олли фБ: Ее талант прожигать деньги просто поражает. Ты не думал отправить ее на шоу «Америка ищет таланты»?

Зак Сан: Как там Де-Мойн, кстати?

Ромео Коста: Не разговаривает со мной.

Олли фБ: Брак – это прекрасно.

Олли фБ: @ZachSun, у тебя он тоже не за горами.

Зак Сан: Я никогда не женюсь на (явно неуравновешенной) незнакомке.

Ромео Коста: Не зарекайся.

= Ромео =

Я противился желанию проверить Печеньку по камерам наблюдения. В отличие от Старшего, я выполнял обещания и условия договоренностей, которые заключил. Я то и дело открывал ящик стола. И каждый раз успокаивался чуть больше.

Внутри лежал «глок-19». Разряженный.

Своего рода любимая игрушка.

Всякий раз, когда Старший доводил меня до грани безумия, я смотрел на него и напоминал себе, что отца скоро не станет. От него не останется ничего, кроме далеких воспоминаний и гниющих костей.

Его приближающаяся смерть подняла мне настроение, но в итоге мысли снова вернулись к тому, как он прикасался к Даллас. Будь я рядом, этого бы не случилось.

А так я в качестве превентивной меры заперся в вертолете. И что конкретно я предотвращал? То, что претворю в жизнь свою угрозу и вырву глаза всем, кто на нее пялился.

В вертолете я взял бокал с виски и размозжил его резким ударом кулака. Стекло порезало кожу. Каре пришлось наложить мне швы, когда она вернулась после того, как сопроводила Даллас домой.

А что касается Старшего, то мне стоило знать, что он не сможет сдержаться. Не надо было предполагать, будто она его не заинтересует только потому, что он взял Морган мне в назидание.

Но Даллас не Морган. Она неоспоримо, безоговорочно моя. Это не подлежащая обсуждению константа моей жизни, для донесения которой я готов пойти на крайние меры.

В том числе, по всей видимости, назвать ее шлюхой. Немногие слова вызывали у меня отвращение.

Это было одним из них.

Нет на свете более бесхребетного существа, чем шовинист, которым я эффектно себя выставил. Сегодня я употребил это слово в первый раз. И в последний.

Я использовал его в порыве инфантильного протеста, чтобы разозлить ее. Следовало извиниться. А поскольку я никогда в жизни ни перед кем не извинялся, то был на девяносто девять процентов уверен, что облажаюсь.

А еще казалось, будто это было лейтмотивом всего нашего брака.

Кара вошла в кабинет с документами, которые я просил.

– Забыла тебе кое-что сказать. Мне это показалось очень милым. – Она всегда находила в Даллас что-то очаровательное, хотя всякий раз, когда они оказывались рядом, она почти не выражала к ней позитивного отношения.

Я закрыл ящик и взял текст речи, которую она распечатала.

– Сомневаюсь, что разделю твои чувства, но продолжай.

– Едва ступив на порог дома, она сразу же переоделась в пижаму.

– Ты уверена, что слово, которое ты пыталась подобрать, «милый», а не «ленивый»?

– Но то, что она сделала потом, думая, что я не смотрю, просто прелестно. Она таскала твое пальто по всему дому, будто маленькую мягкую игрушку, и нюхала его, когда думала, что никто не видит.

Печенька начала проявлять признаки приручения. Казалось, это должно было доставить мне удовольствие. В конце концов, я хотел оставить ее себе.

К сожалению, мне не доставляло ни малейшего удовольствия наблюдать, как моя наивная жена путает страсть с более глубоким чувством.

Я просмотрел речь, поджав губы, и внес правки перед срочной пресс-конференцией, которую запланировал часом позже.

– Спасибо, Кара.

– Если это имеет хоть какое-то значение… – Кара замешкалась и вздохнула. – Казалось, она правда была потрясена случившимся. Думаю, она раскаивается. Правда, Ром.

Мне претило, что Каре известно, что Морган изменяла мне со Старшим. Претило, что именно она много лет назад сообщила мне об этом, потребовав, чтобы я срочно приехал в пентхаус, ведь знала: чтобы поверить, мне нужно увидеть все самому.

– Меня совершенно не интересует психическое состояние моей жены. – Я встал и передал ей речь с правками, щелкая жвачкой и удивляясь, как у меня не отвалилась челюсть, притом как много я сегодня жевал. – Вели ее вычитать, отредактировать и вернуть мне в ближайшие двадцать минут. И принеси мой золотистый галстук. Тот, что лучше всего смотрится в кадре.

Кара скорчила гримасу и взяла бумаги.

– Ты проецируешь, Ром. Даллас – не Морган. Она просто ребенок. Дикий, но хороший. Она не должна расплачиваться за грехи Морган.

Согласен, Печенька не Морган. Она никогда не сможет причинить мне боль.

Мои стены слишком высокие, слишком толстые и слишком холодные, чтобы она смогла сквозь них просочиться.

Глава 50

= Ромео =

Если бы я только видел лицо Мэдисона, пока произносил эту речь, то поместил бы его в раму в галерее Зака. А так я в любом случае нанял Алана, чтобы все запечатлеть, и именно поэтому выделил дополнительный час перед пресс-конференцией.

Ему нужно было время, чтобы найти идеальный ракурс.

Я устроился за трибуной «Коста Индастриз» в зале для проведения пресс-конференций в нашей штаб-квартире. Еще несколько минут назад я отрабатывал выражение лица перед зеркалом, поскольку мне прежде не случалось к нему прибегать. Полное раскаяния, самоотверженное и мрачное. Не такая уж сложная задача, притом что я провел большую часть дня, уговаривая самого себя не убивать отца. Передо мной сидела толпа репортеров, журналистов и фотографов из национальных и международных СМИ. Я намеренно тянул время, стараясь не выдать своего довольства. То есть того скудного удовлетворения, которое был способен испытать. Печенька позаботилась о том, чтобы основательно испортить мне день. И жизнь.

– Дамы и господа! Сегодня, приблизительно в половину одиннадцатого утра по восточному времени, стало известно о том, что «Лихт Холдингс»,