Южная пустошь 7 - Алёна Цветкова

Спорить я даже не пыталась. Просто тяжело вздохнула и кивнула, соглашаясь с его решением. А перед глазами почему-то встала картинка из прошлого: мы с маленьким Лушкой сидим в телеге дядьки Кирка, и голодный принц, у которого уже пару дней во рту не было маковой росинки, протягивает мне, половинку своего кусочка хлеба. А я ушах гремит голос дядьки Кирка: «Бери, дура! И гордись, твой сын настоящим мужиком растет».

И он был прав. Мой брат вырос настоящим мужчиной и стал королем, за которым люди идут не потому, то на его голове корона, а потому что видят в нем своего лидера.

Мехмеду наша идея, притащить в его крепость разношерстный сброд, который мой брат назвал громким словом армия, не понравилась. Хотя и отказывать он не стал. Думаю, он наконец-то, перестал колебаться и окончательно выбрал сторону в этом конфликте. Все же, пока была жива Ягурда, он слегка лавировал между потоками, стараясь не вступать в открытую конфронтацию ни со мной, ни с ней. Но сейчас сама жизнь заставила его перейти от дипломатии к реальным действиям на нашей стороне.

И я, пользуясь случаем, настояла на документальном оформлении наших отношений. А то мы сейчас уедем, оставив Мехмеда в Цитадели, а когда вернемся, окажется, что брат по своей привычке перестраховался и заручился поддержкой Великого отца. Для правителя страны или даже советника будущей правительницы не самое плохое качество, но мне нужны были гарантии, поэтому в союзный договор между доверенным лицом Амилории, которым Гирем назначил Жерена, и наследником Аддийского султаната, включили пункт о том, что союзники обязуются не иметь дружественных связей с врагами друг друга. Этот момент Мехмеду не особенно понравился, но он понимал, чем вызвано мое недоверие, и поэтому сопротивлялся довольно вяло.

Через три дня мы были готовы отправляться в обратный путь. Я уже больше года моталась по миру, несколько раз теряла весь свой багаж, поэтому вещей у меня почти не осталось. Большую часть переметных сумок занимали деревянный ящик бюро и большая, с человеческую голову, шкатулка, в которую я сунула артефакты: Зеркало, снятое с шеи Олиры, и странный Венец, появившийся после того, как Ягурда накинула поводки на Абрегора, Грилора и Аддию. Малое Зеркало, отданное мне Зелейной, рассыпалось прахом.

Бывшая жена султана и любовница Великого отца, тоже бывшая, расстроилась потере фамильного украшения, но боль смягчила радость победы. Ее сын был свободен от заклятья Ягурды, делавшей его рабом. Правда, Зелейна шипела на Олиру, считая, что нельзя оставлять девицу в живых, ведь она может снова пожелать накинуть магический поводок на Мехмеда.

Но самую большую роль в отвлечении Зелейны сыграл Жерен. Когда ахира увидела его, она просто потеряла дар речи, и принялась увиваться вокруг моего друга, пуская в силу все способы соблазнения аддийской гурии, против которых не мог устоять ни один мужчина. Ситуация мне, конечно же, не нравилась, но я знала, Жерен все равно вернется к Селесе. Зелейна была не первой с кем он проводил время втайне от жены, но раньше такое никогда не происходило на моих глазах.

А Зелейна, как мне кажется, не понимала, что ею пользуются. Она светилась от счастья и собиралась в дорогу вместе с нами. Мне ситуация категорически не нравилась, я уже путешествовала с Зелейной и повторения не хотела. Снова выслушивать ее постоянное нытье?

Я пыталась поговорить и с самой Зелейной, и с Жереном, и с Мехмедом, и с Фиодором, который мог бы просто заставить ахиру остаться в замке сына. Но Зелейна делала вид, что не понимает моих слов, а мужчины отмахивались, считая, что это ерунда, а не проблема.

Поэтому предстоящая дорога меня не радовала… А о том, что будет, когда встретятся Хелейна и Селеса, я, вообще, не хотела думать. Жерен сам заварил эту кашу, пусть теперь сам и расхлебывает.

Во внутренний двор крепости, где нас ждали воины сопровождения, которых выделил нам Мехмед, и подготовленные к походу лошади, я спускалась медленно. Солнце только-только вставало, утренняя тьма еще не рассеялась окончательно и в пустых коридорах крепости царила холодная, опаленная предрассветным морозцем, тьма. Можно было бы взять с собой свечу, и тогда путь занял бы меньше времени, но я сознательно не торопилась. Мне хотелось оттянуть начало новой дороги и побыть «дома». Я прекрасно представляла, сколько лишений и трудностей ждет нас впереди, поэтому желание остаться было гораздо больше желания уехать.

В Грилории уже почти зима… Представляю, как достанет всех Зелейна, если мы вдруг застрянем в поле из-за бурана. В прошлый раз мы были в пути летом, но она все равно находила поводы для нытья.

Но, спустившись к подготовленным лошадям, я поняла, что Зелейна, бесстыдно висевшая на шее Жерена, никуда не едет. Лошади для нее не приготовили. Жерен обнимал ахиру и что-то шептал ей на ушко. А он внимательно слушала, и хотя по ее опухшему лицу было видно, что она только что плакала, слез больше не было. Она даже осторожно улыбалась и кивала на слова моего друга…

— Не могу это видеть, — отвернулась я, делая вид, что проверяю содержимое моих сумок, притороченных к седлу, и их крепление. — Как Жерен так может? Как он собирается смотреть в глаза Селесе?

— Да, ладно, мам, — фыркнул мой брат, который упорно считал себя моим сыном, — подумаешь, Жерен слегка развлекся. Ты сама говорила — хороший левак укрепляет брак, — произнес он по-русски.

— Когда это я такое говорила⁈ — возмутилась, разворачиваясь к брату, стоявшему рядом со свой лошадью. — Не знаю, откуда ты узнал эту дурацкую поговорку, но это неправда! Разве ты не понимаешь, что обманывая того, кого любишь, ты причиняешь боль самому себе. Ведь в таком случает ты, пусть и подсознательно, допускаешь, что твоя половина делает то же самое… Вот представь, что пока ты ездишь по делам, — я выделила это слово, произнеся его тем же тоном, что и Фиодор, — твоя возлюбленная развлекается с мужчинами…

Сказала и поняла, что мои слова не имеют смысла. Мы, женщины, другие. Нас и воспитывали по-другому, и общество относится по-разному к изменам мужчин и женщин, и, вообще, если женщина по-настоящему любит, то ей никто другой не нужен…

— Хотя ты, конечно же, скажешь, что это другое, — вздохнув добавила я. — И, возможно, будешь прав…

— Нет, мам, не скажу, — ответил он. И в