Общая цель - Рейчел Рид

Глаза Эрика широко распахнулись, и слеза скатилась по щеке в бороду.

— Знаю, ты думаешь...

— Я не думаю. Я знаю. Знаю, что к тебе чувствую. Я хочу быть с тобой, Эрик. Я...

— Ты сам сказал, что это будет несерьёзно, — голос Эрика гневно дрожал. — Ты сказал, что секс не должен что-то значить. Никаких обязательств, верно?

Кайл шмыгнул носом и отвернулся.

— Верно. Полагаю, я облажался. — Он положил руку на ручку двери. — Снова.

— Кайл...

— Не-а. Я понял. Ты на такое не подписывался. Я просто ребёнок со слабостью к мужчинам, которые видят во мне лишь развлечение. — Он открыл дверь, затем обернулся и сказал с горечью: — Ты, кстати, выпустился. Высший балл. Спасибо, что посещал школу гей-секса Кайла.

— Кайл...

Но Кайл уже вышел из машины и захлопнул за собой дверь.

Заливаясь слезами, он быстро шагал к лифту. Почему он продолжал это делать? Почему не мог влюбиться в мужчину, который реально хотел быть с ним? Хуже всего было то, что он не мог сказать наверняка, что тот не хотел. Будь Кайл на несколько лет старше, они, вероятно, уже праздновали бы месяц в настоящих отношениях. Или, возможно, Эрик никогда даже не рассматривал возможность опуститься до отношений с двадцатипятилетним разрушителем семей.

Он наконец добрался до своей квартиры, которая, к счастью, оказалась пуста, и крепко запер за собой дверь. Он сполз на пол, спиной к двери, и уткнулся лицом в ладони, несчастный и разочарованный.

Глава 24

Проблема плей-офф состояла в том, что Эрик не знал наверняка, какая игра станет для него последней. Ещё труднее было предугадать дату последней домашней игры.

В итоге последней для него оказалась выездная игра в Вашингтоне в завершение серии первого раунда плей-офф. Они проигрывали с большим отрывом, Эрик стоял наедине со штангами — своими извечными спутниками — и тихо отсчитывал последние десять секунд.

Когда всё закончилось, он похлопал перекладину позади себя.

— Спасибо за всё, подруги. Обращайтесь хорошо со следующим поколением, ладно?

Это было ужасно — вылететь в первом же раунде — но Эрика растрогали овации публики округа Колумбия после финальной сирены. На огромных экранах арены показали его фотографию, пока диктор напоминал зрителям, что это была последняя игра Эрика. На трибунах собралось много фанатов «Адмиралов», но все фанаты «Вашингтона» тоже аплодировали. Сокрушённый ударом вылета из плей-офф и этой трогательной поддержкой болельщиков, Эрик заливался слезами, когда наконец добрался до раздевалки.

— Мне жаль, — сказал он Скотту, чьи глаза тоже были на мокром месте. — Я хотел провести нас дальше.

— Мы проиграли вместе, — твёрдо, несмотря на слёзы, ответил Скотт. — Мне просто жаль, что твоя последняя игра прошла не дома.

Он обнял его, затем навалился Картер, и вскоре вся команда слилась в групповом объятии, с Эриком в самом центре. Он так сильно любил этих парней.

Через некоторое время Картер развеял всеобщее мрачное настроение.

— Моя последняя игра, — заявил он, — будет легендарной. Я забью пять голов, а последний бросок продырявит насквозь Далласа Кента.

Все рассмеялись и зааплодировали. Эрик был благодарен Картеру. Он не вынес бы, если бы его прощание с раздевалкой и этими ребятами прошло в тишине и унынии.

Эрик по-своему, тихо отметил их последний домашний матч регулярного чемпионата. Его семья — родители, брат, сестра, племянницы и племянники — все приехали из Гамильтона на игру, а потом всей компанией во главе с Эриком пошли посидеть в ресторане и провели вместе следующий день. Всё прошло довольно мило, но Эрик давно не был в праздничном настроении. С тех пор, как Кайл захлопнул дверь его машины.

Прошло два месяца после их совместного похода. Два месяца с тех пор, как он видел Кайла или разговаривал с ним. Он хотел написать. Или просто появиться в «Кингфишере». Он думал о Кайле каждый божий день. Но следовало сосредоточиться на плей-офф, к тому же он по-прежнему верил, что сделал Кайлу одолжение, отдалившись от него. Но разлука с ним ощущалась настолько болезненно… словно переломы всех костей в теле. Однако это было к лучшему. Как срастаются сломанные кости, так и душевные раны со временем заживут.

Но, боже, если бы только он мог познакомить Кайла с семьёй. Он знал, что для них станет шоком, если он объявит, что его привлекают мужчины. А ещё бо́льшим шоком, если представит Кайла как своего бойфренда. Но ему начинала становиться безразлична шокированная или любая другая реакция окружающих. Он не мог перестать думать о яростном заявлении Кайла: «Ты идеален для меня».

И вопреки тому, что твердил его безнадёжно практичный мозг, Эрик знал, что это правда. Его сердце знало.

Близкое знакомство с Кайлом оказалось самым ярким событием в жизни Эрика. С тех пор, как он его потерял, стало трудно радоваться чему-либо. Свободное время он посвящал в основном обновлению интерьера гостиной под свою новую картину. Теперь, глядя на ту одинокими вечерами, он жалел, что приложил столько усилий, чтобы разместить что-то такое мрачное. И гадал, не стоило ли вместо этого освободить место в жизни для чего-то более тёплого.

Во время короткого вечернего перелёта команды домой все его мысли занимал Кайл. Может быть, сыграли роль эмоциональные качели плей-офф, или, подобное прыжку со скалы, официальное завершение его хоккейной карьеры, но Эрик размышлял, не слишком ли поздно было попытаться вернуть его. Кайл уже мог быть с кем-то другим. Мог напрочь забыть о нём. Так разве не этого хотел Эрик?

Нет. Боже. Даже мысль о такой возможности терзала сродни агонии. Эрик не хотел, чтобы Кайл был с кем-то другим. И не хотел быть ни с кем, кроме Кайла.

Он посмотрел в иллюминатор, сквозь темноту уже пробивались огни Нью-Йорка. С хоккеем покончено. Эта длинная глава его жизни официально завершена. Сойдя с этого самолёта, он попрощается с товарищами по команде, со своей карьерой. И думая о будущем, он был уверен лишь в одном: он хотел, чтобы в этом будущем рядом был Кайл.

Эрик должен был проявить отвагу и вне льда. На этот раз без маски и щитков. Пойти к Кайлу с открытым сердцем и вымолить прощение за то, что не дал ему шанса. За то, что не дал им шанса.

И, боже, он надеялся, что было ещё не слишком поздно.

***

Кайл застыл, когда Эрик вошёл в «Кингфишер». Разве тот не