Полный творческий контроль - Джоанна Чамберс

«мужественность» и «способность» среди мужской аудитории 25-35 лет».

Льюис закрыл глаза, сцепив челюсти для проклятия. «Дай угадаю, потому что это

звучит менее по-гейски?»

«Что? Боже, нет. Господи, Льюис, эта идея даже не приходила мне в голову». И

теперь он звучал самодовольно. «На самом деле Харкер - это отсылка к Джонатану

Харкеру из...»

«Дракулы Стокера. Да, я знаю».

«Ну да. Это ловкий маленький кивок, верно?»

«Нет, это очевидно. Но это должно отлично подходить его характеру».

Снова наступила тишина, на этот раз более громкая. «Я могу ошибаться», - резко

сказал Чарли, - «но я чувствую какое-то сопротивление. Какая-то блокирующая

энергия. Честно говоря, я начинаю сомневаться в твоей приверженности

«Браминам».

Льюис почувствовал приступ паники. Черт, он зашел слишком далеко. Ему нужно

было отступить, сказать что-нибудь успокаивающее, чтобы сгладить ситуацию.

Извиниться.

Но он не мог этого сделать. Он не мог заставить себя произнести нужные слова.

Когда он открывал рот, ничего не выходило. Потому что Чарли был прав. Он

ненавидел все в «Браминах», начиная с превращения Фаолана в натурала по имени

Харкер и заканчивая новым персонажем-геем, которого предварительно, блядь, похоронили. Его взгляд вернулся к ноутбуку, к необычной, проникновенной

истории Аарона. Такого не увидишь по телевизору, и все же эта история каким-то

образом отражала суть «Пиявок». Захватила, развила и расширила.

Анемичный стишок, который создавал Чарли Александр, не мог сравниться с

работой Аарона. И вдруг Льюис понял, что не может этого сделать.

Не может быть частью этого кластера.

«Льюис?» комариный голос Чарли ныл ему в ухо. «Нас отрезали?»

«Нет».

«Отлично, так что теперь мы будем делать...»

«То есть нет. Я не буду этого делать».

Чарли замолчал, а потом спросил: «Не делать чего?»

«Всякую ерунду. Я не позволю тебе испортить мое шоу».

«Что, блядь, это значит? Если ты пытаешься поднять цену...»

«Дело не в деньгах». Его глаза вернулись к ноутбуку, но в сознании он увидел

Аарона на кухне в компании, возмущенного тем, что Чарли хочет изменить

сексуальную ориентацию Фаолана. «Пиявки» слишком много значат для меня и для

тех, кто мне дорог, чтобы вот так все испортить».

Резкий взрыв смеха. «А, теперь я понял. Речь идет об Энди, не так ли?»

«Кого?»

«Твоего помощника-фанатика - того, с кем ты трахаешься».

Льюис почувствовал прилив ярости. «О чем ты, блядь, говоришь?»

«Да ладно», - неприязненно сказал Чарли. «В Сейфхэвене было очевидно, что ты по

нему сохнешь. Что за дела? Если ты поднимешь радужный флаг, он прогнется и

позволит...?»

«Пошел ты», - сказал Льюис и повесил трубку.

В тишине квартиры его слова прозвучали с пугающей законченностью.

Дерьмо.

Дерьмо.

Неужели он только что... поставил крест на всей этой сделке? Возможно. И, вероятно, Тони убьет его. Нет, тут не было никакой вероятности. Тони убьет его, а

Чарли позаботится о том, чтобы Льюис стал персоной нон грата в Телопиксе на

ближайшее десятилетие или даже больше.

Но Льюису было все равно. Он чувствовал себя слишком хорошо, чтобы

беспокоиться, слишком воодушевленно. Наконец-то он вырвался из-под власти

этой чертовой ужасной сделки. Никаких «Браминов», никакого чувака Харкера.

Никакого Чарли, мать его, Александра.

Неожиданно он рассмеялся. Ржавый звук, слишком громкий в его тихой квартире.

Затем он крикнул: «Да, блядь!»

И, Боже, как же он хотел, чтобы Аарон был рядом. Никто другой не оценил бы этот

момент так, как Аарон. Никто другой не разделит его экстатического облегчения.

Он хотел Аарона так, как никогда раньше...

А может быть, так, как всегда хотел его: рядом, разделяя с ним и падения, и взлеты.

Как его друг, союзник, постоянный спутник.

Его любовь.

Льюис с внезапной, шокирующей ясностью осознал, что любит этого человека.

Человек, без которого он не мог прожить ни одного чертова дня.

Выхватив телефон, Льюис схватил ключи и бросился к двери.

___________

«Это мероприятие только по билетам», - настаивал вампир, сидевший за столиком у

входа в отель.

Льюис зарычал, беззвучно повторяя: не бейте фанатов, не бейте фанатов.

«Ладно2, - сказал он, - «я куплю билет. Я куплю десять долбаных билетов. Мне

просто нужно найти Аарона Пейджа. Он...»

«Мы не продаем билеты на входе».

Он был на волосок от того, чтобы сказать «Знаете ли вы, кто я?», когда молодая

женщина в футболке «Пиявки» спасла его от неприятностей.

«Боже мой, Грег», - сказала она, покраснев и бросившись к нацисту-вампиру. «Это

Льюис Хантер!»

Глаза Грега комично расширились. «Не может быть».

Обращаясь к девушке, Льюис сказал: «Привет. Можешь отвести меня к Аарону

Пейджу?»

«О, да!» Она выглядела восхищенной. «Прямо сейчас?»

«Именно сейчас, да».

С видом самодовольной гордости девушка - Лорен, как он выяснил, - повела его

через непримечательный вестибюль непримечательного отеля. Льюис не сводил с

нее глаз, но не заметил никаких признаков Аарона. Зато были многочисленные

версии Ская, Эми и Фаолана. Проходя сквозь толпу, он слышал, как медленно

нарастает шепот, и чувствовал нарастающий жар внимания.

В отличие от Джея Уоррена и всех остальных актеров, которых он когда-либо

встречал, Льюис ненавидел внимание. Он чувствовал на себе пристальные взгляды, пока следовал за Лорен через небольшой конференц-зал, уставленный прилавками с

фанатской атрибутикой - футболками, кружками, постерами, фотографиями актеров

с автографами. «Это комната торговцев», - объяснила Лорен, когда они проходили

мимо прилавков.

В дальнем конце они подошли к закрытым двойным дверям, и Лорен остановилась, заглянув в стеклянную панель, а затем снова посмотрела на Льюиса и улыбнулась.

Щеки ее раскраснелись, глаза сияли. Она выглядела счастливой, взволнованной

тем, что оказалась здесь. «Все будут сходить с ума. Они будут так рады, что вы

здесь. Нам всем нравится, как вы пишите».

«Аарон там?» спросила Льюис, открывая дверь.

«Конечно!» - ответила она и ввела его внутрь.

И она была права: Аарон был там.

Он был там, под прожектором на небольшой платформе, установленной в передней

части комнаты, и сидел с двумя другими людьми: симпатичной азиаткой, примерно

возраста Аарона, с короткими волосами, выкрашенными в розовый цвет на

кончиках, и женщиной постарше в очках и с учительским выражением лица.

Пожилая женщина держала микрофон и была в полном восторге. Аудитория -

человек сорок или пятьдесят - слушала с восторженным вниманием. В том числе и

Аарон, который сидел на барном стуле в дальнем конце сцены и кивал, когда

женщина говорила.

Он выглядел... Боже, он выглядел хорошо. Он выглядел чертовски идеально.

Конечно, он всегда выглядел идеально,