Полный творческий контроль - Джоанна Чамберс

«Надеюсь, однажды ты поймешь, что у тебя может быть все, чего ты хочешь», -

грубовато сказал он. «И что ты этого заслуживаешь».

Льюис ничего не ответил на это.

Когда он ушел, Аарон подошел к окну, чтобы посмотреть, как он забирается в

такси. В последний момент Льюис оглянулся, и Аарон поднял руку в знак

прощания.

Он подождал, пока машина отъедет, и дал волю слезам.

Глава двадцать пять

Льюис

Лондон проносился мимо, но Льюис ничего не видел. Ничего не чувствовал.

Вернее, он чувствовал все.

Сырой, эмоционально распаленный, он даже не знал, как начать разбираться с

последними двенадцатью часами. Его ночь с Аароном, то, что он чувствовал, когда

они трахались... Нет, не трахались.

А что? Занимались любовью? Он скорчил гримасу - от этой фразы ему захотелось

вырваться, - но да. Это было больше похоже на то, чем они занимались. Он откинул

голову назад и закрыл глаза, вспоминая, каково это было - когда Аарон был открыт

и податлив под ним, смотрел на него такими прекрасными, доверчивыми глазами.

Он отдавал себя, обнажался, позволяя Льюису увидеть, как сильно он его хочет.

Точно так же, как Льюис хотел Аарона.

Так же, как он всегда хотел Аарона.

Хотя Аарон, наверное, был рад видеть его спину после той жалкой сцены, которую

он устроил сегодня утром.

Льюис застонал, прижав тыл ладони ко лбу, как будто мог стереть воспоминания о

своем дурацком признании в драме. Какого хрена он рассказал об этом Аарону? Он

никому не рассказывал о той ночи в больнице. Никто не знал о его позоре, кроме

Оуэна. А теперь еще и Аарон, чьим первым побуждением было обнять его и

предложить чай и тосты.

Горло Льюиса сжалось, глаза наполнились кровью. Черт. На заднем сиденье

гребаного такси?

Он глубоко вдохнул через ноздри, уловил, как водитель бросил на него

настороженный взгляд в зеркало заднего вида, и повернулся, чтобы посмотреть из

бокового окна на проносящиеся мимо здания.

Зазвонил телефон.

Глупое сердце заколотилось в надежде, что это Аарон. Выхватив телефон из

кармана, он чуть не выбросил его в окно, когда увидел, как на экране высветилось

имя Чарли Александра.

За последние несколько недель Чарли стал постоянно звонить ему, чтобы

«обмозговать» свои заезженные идеи о «Браминах». И Льюису приходилось

подшучивать над ним, делать вид, что он воспринимает его дерьмовые идеи

всерьез, потому что иначе Чарли выкинет его игрушки из коляски.

Тем не менее он отказался от звонка.

Он не мог общаться с Чарли сегодня. Да и вообще в любой день, но особенно не

сегодня.

В конце концов машина остановилась у Уоррингтон-Хауса. Льюис пробормотал

слова благодарности и вылез наружу. Едва дверь закрылась, как водитель отъехал

от обочины. Льюис поднялся по ступенькам в фойе своего особняка, кивнул

дежурному портье и поднялся по лестнице в свою квартиру на третьем этаже.

На полпути вверх зазвонил телефон. Опять Чарли. Льюис проигнорировал

сообщение.

В квартире было очень тихо, и он замешкался в подъезде после того, как за ним

закрылась входная дверь, не совсем понимая, что делать дальше. В ушах звенело, мысли все еще метались, и в тяжелой тишине он слышал, как бьется его

собственное сердце.

Он отчетливо, мучительно чувствовал себя одиноким.

Заставив себя двигаться, он бросил кожаный плащ в шкаф в прихожей и направился

через гостиную в спальню. По дороге его взгляд зацепился за белый ковер, который

Аарон помог ему почистить в тот день, когда они отправились в Сейфхейвен.

Тогда Льюис еще не знал, что мир вот-вот рухнет на его глазах.

На автопилоте он сорвал с себя одежду, бросил ее в корзину для белья и понесся в

ванную. Он избегал своего отражения в зеркале, у него не было желания смотреть

себе в глаза.

Включив воду на полную мощность и сделав ее настолько горячей, насколько он

мог выдержать, он принялся смывать с себя следы пота и следы прошедшей ночи. К

сожалению, очистить разум оказалось сложнее.

Я знаю тебя... У нас уже есть интимные отношения, Льюис; последние три года.

Это была чушь. Отношения на работе - не то же самое, что личные отношения, что

бы там ни думал Аарон. И вообще, Аарон его не знал. Да и как он мог знать? Льюис

был очень осторожен в том, чем делился с миром.

До сегодняшнего утра.

Черт его знает, почему он признался в своем самом мрачном секрете Аарону, единственному человеку, чье мнение было для него важно. Но, похоже, в последнее

время он часто принимал неверные решения рядом с Аароном...

Все еще чувствуя себя сырым, он облачился в свои самые мягкие джинсы и

любимый кашемировый свитер. Разум напомнил ему, что именно этот свитер был

на нем в тот вечер, когда он чуть не поцеловал Аарона на пляже под звездами...

Пройдя на кухню, он поставил чайник и взял банку растворимого горячего

шоколада, насыпав в кружку вдвое больше порошка, чем было указано в

инструкции. Пока вода нагревалась, Льюис смотрел на улицу, не отрывая глаз.

Обычно после такого удовлетворительного сексуального приключения, как вчера

вечером, он чувствовал себя полным сил. Готов ко всему. Но сегодня он чувствовал

себя... пустым. Пустым.

На стойке снова зажужжал телефон. Сердце снова жалобно заколотилось, и он

опустил взгляд, чтобы увидеть сообщение от Чарли, мать его, Александра.

Нужно поговорить с тобой, Лью. Мозг не работает! Позвони мне?

Лью? Нет, блядь.

Он перевернул телефон экраном вниз.

Как только чайник вскипел, он залил порошок водой, беззаботно помешал в кружке

и понес ее в гостиную. Ноутбук стоял на журнальном столике, и он машинально

включил его. В верхней части папки «Входящие» находились три письма от Чарли, все они назывались «Разнообразный малыш!»

После того как сотрудники отдела коммуникаций Телопикс предупредили, что

изменение сексуальной ориентации Фаолана может не найти отклика в социальных

сетях, Чарли завалил Льюиса идеями, как сделать это изменение более

приемлемым. Льюису казалось, что каждая идея нелепее предыдущей, и это было

неудивительно, ведь «Брамины» превращались в неисправимое дерьмо. С этим

дерьмом придется смириться ради сделки, но сегодня он отказывался об этом

думать. Чарли мог подождать до понедельника.

Закрыв электронную почту, он глотнул горячего шоколада и поморщился от комка

порошка, который рассыпался на языке, когда он открыл «Фейсбук». Он пролистал

несколько сообщений, затем проверил Twitter и Instagram. В социальных сетях шла

обычная болтовня фанатов о сериале, было много