Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

– Я же каждый раз пребываю в смятении. – Он рассмеялся, обнажив ряд белых зубов.

Сегодня он впервые говорил со мной, не заявляя о себе, что он – мой подчиненный, не называл себя «бэйчжи». Он ступал за мной по извилистой галерее, не отступая ни на шаг. Он всегда – в пределах моей досягаемости. Он никогда не уйдет. И не подойдет ближе положенного.

Десять лет прошло… Молодой генерал, некогда полный энергии, стал не только превосходным вторым канцлером, но и счастливым отцом.

В тот день в брачном чертоге я сердито бросила в него свадебной лентой. И кем мы теперь стали? Наверное, я тоже очень постарела… Вдруг я подумала о том, что давно не смотрелась в зеркало. Сейчас я даже не вспомню, как выгляжу. Время продолжает двигаться вперед, многое меняется. А что-то, что было утеряно, не вернется никогда.

После всего, что мы пережили, дороже всего сердцу те, кто остался рядом.

Маленький принц ушел из жизни, не успев ее начать.

Скорбно гремели колокола, в покоях бывшей императрицы был объявлен траур.

В час маоши [153] семьдесят три человека из рода Ху были арестованы и брошены в тюрьму. Никому не удалось ускользнуть из сети – ни старикам, ни младенцам. В смутные времена сильные выживают, а слабые погибают. Даже великий и влиятельный род Ван рано или поздно может быть уничтожен. От власти и могущества до полного разгрома – один лишь шаг. Столько людей жаждет власти, но сколько из них, пытаясь добраться до вершины, невольно теряет контроль над собой. Люди – нож и кухонная доска, а я – рыба и мясо [154].

Я написала для Сяо Ци секретное письмо и отправила с самым быстрым гонцом. Род Ху был наказан, у императора не осталось наследника. Отречение Цзыданя стало лишь вопросом времени.

Отречение от престола – шанс Цзыданя на выживание.

«Девять пожалований» – такой же предвестник отречения. Когда Сяо Ци вернется ко двору победителем, тогда все и случится.

Я приказала Сун Хуайэню начать подготовку к передаче престола. Дворцовые старики изъявили желание покинуть столицу, чтобы спокойно прожить старость в глуши.

Все шло по нашему плану. Можно даже сказать, что все было готово. Осталось лишь дождаться возвращения Сяо Ци. Очевидно, что он уже получил мое секретное письмо, но до сих пор не спешил возвращаться.

Он не отступил, даже когда войска Юйчжан-вана захватили столицу южных туцзюэ. Отдохнув всего пять дней, Сяо Ци повел войска дальше, через безлюдные и необъятные снежные горные хребты. Железная пята великой армии впервые ступила на ледяные земли Мобэя.

Оттуда туцзюэ и начали свои походы. На крайнем севере, в лютых морозах жить непросто – туцзюэ не могли оставаться там надолго. По этой причине они в течение поколений бесчисленное количество раз совершали набеги на южные племена, устраивали войны, чтобы занять теплые плодородные южные земли.

Никому, кроме северных туцзюэ, не удавалось добраться до этих земель.

Если Сяо Ци нападет на северные земли – туцзюэ лишатся своих последних земель. Это приведет к полному истреблению народов, которые веками жили на северных землях. Да, они всегда воевали с нами. Но даже когда они проигрывали – отступали, чтобы набраться сил и снова пойти на войну. Северные туцзюэ всегда были самой серьезной угрозой Центральной равнины. Туцзюэ подобны диким сорнякам в степях. Казалось, они никогда не вымрут. Но в этот раз Сяо Ци решил полностью переписать историю. Приближалась зима, и крайний север ждало пять месяцев холодов и снегов.

Туцзюэ недальновидны. Они хороши на войне, поначалу они храбры, но долго продержаться не смогут.

Возглавив пятидесятитысячную пехоту и кавалерию, Се Сяохэ въехал на гору Даянь, отрезав все пути поставок продовольствия для туцзюэ. Если его войска смогут продержаться подольше, туцзюэ окажутся в ловушке без продовольствия. Силы их будут истощены, моральный дух – подорван. Сяо Ци сможет победить без боя, не потеряв ни одного солдата.

С давних времен и до настоящего времени множество великих генералов отправлялись в Северный поход, чтобы истребить северных варваров и объединить Юг и Север. Великие подвиги Сяо Ци достигли небывалых высот. Он был в одном шаге от покорения самой высокой вершины – именно этого он жаждал всю свою жизнь. Достижение это было буквально прямо перед его глазами. И сейчас уже ничто не могло заставить его повернуть назад.

Верноподданный и изменник

С наступлением ночи смолкли все звуки.

Я отпустила служанку и уложила детей спать. Сяосяо внимательно рассматривала свой палец, пока Чэ-эр засыпал. Во сне малыш едва заметно нахмурился, чем очень напомнил Сяо Ци. Так хотелось поцеловать это личико, но я очень боялась разбудить его. Я легла перед колыбелью и смотрела на своих детей. И чем больше я смотрела на них, тем больше они смущались. Столько времени прошло… Я даже и не заметила, что уже десять лет прошло с тех пор, как я вышла замуж за Сяо Ци. Долгие десять лет жизни…

Мне было пятнадцать, когда я вышла замуж за генерала. Бестолковая девушка, что покорно ступала за своим мужем. А теперь я стала матерью. Десять лет бесконечной череды радостей и горестей. Вспоминая об этом, я думаю, что все было только вчера. Но временами, оглядываясь назад, я не могла вспомнить тот момент, когда доверила этому человеку свою жизнь.

Я была его любовью, которую он вырвал у смерти на отвесной скале по ту сторону границы. Может, все произошло в тот момент, когда мы поклялись поддерживать друг друга в невзгодах и скорбях? Мне было суждено встретиться с ним, но у меня не было даже возможности сказать ему «нет». Но хотела ли я в действительности противиться ему? Когда он скрещивал меч в бою, когда спрыгивал с коня или с высокой платформы – мешкала ли я? Неужели еще в тот день, когда я впервые увидела его на награждении, с того самого момента я вырезала его образ на своем сердце? Когда мы снова встретились в Ниншо, его высокий образ обжег мои глаза сильнее самого яростного пламени сигнального костра.

Отныне ты – моя ванфэй, и я намерен провести эту жизнь с тобой. Я не позволю тебе сдаться.

Оглядываясь на других мужчин, мне казалось, что он – единственный, кто способен так сильно любить. Его слова стали тем крючком, который и связал меня с ним. С тех пор мы вместе шли вперед и отступали, вместе разделяли радости и печали. И в