О пепле и стали - Элиза Рейн

ГЛАВА 6

МАДДИ

Моя стрела вонзается в мишень едва ли в дюйме от предыдущей.

— Ты прогрессируешь.

Я вздрагиваю, услышав голос Вальдис и поворачиваюсь к ней.

— Благодарю, эрсир, — отвечаю я.

— Чтобы достичь большего, тебе нужно оружие получше.

Я поднимаю брови, глядя на нее. Вокруг нас новобранцы стреляют по целям, которые теперь двигаются и вращаются вокруг своей оси.

— Оружие получше?

— Да, то, что ты создашь сама. Как тот щит, над которым ты работала.

Получается, Вальдис тоже следила за тем, чем я занималась в свободное время.

— Я не знаю, как делают луки, — признаюсь я.

Это уже не ковка, а деревообработка, и я никогда не делала ничего подобного. И как натягивать тетиву, тоже не знаю.

— Научишься, — говорит Вальдис.

Она права. Это я могу. Я быстро учусь.

— Сила, заключенная в луке, должна подходить к твоему телосложению, стать единым целым с твоим телом. Когда ты поймешь, как это работает, ты сможешь вложить в выстрел всю свою веру.

Киваю. Мне очень нравится, как это звучит.

— Начни работать, и, если понадобится, я помогу тебе.

Прежде чем я успеваю ее поблагодарить, она отходит к другому новобранцу и поправляет его стойку.

Прицелившись, я жду, пока мишень снова повернется ко мне. Чтобы закончить щит, мне понадобится еще пара дней в кузнице. Вальдис права: создать себе лук — хорошая идея. Стрельба остается моим самым сильным атакующим навыком.

Я выпускаю стрелу, смотрю, как она попадает точно в цель и оглядываюсь на других новобранцев. Оргид злобно разглядывает меня, а Инга смотрит в другую сторону. Стоя рядом с ним, она снова и снова стреляет по мишеням. Ульрики нет. Как только ее отвязали от столба, она раньше всех ушла с тренировочной площадки и с тех пор не показывалась. По крайней мере, она раскаивается.

Димек и Тира выглядят смущенными, что неудивительно, учитывая, что они подверглись такому публичному унижению. Но я бы не осмелилась сказала, что им стыдно.

В полдень, на тренировке в отрядах, мне придется напрямую с ними взаимодействовать. Меня раздражает то, как в животе что-то сворачивается от страха при этой мысли, и я расправляю плечи, заставляя себя успокоиться. Мне нечего стыдиться и бояться. И я встречу их во всеоружии.

Мне стоило волноваться о совсем других вещах.

Кажется, все вокруг стараются избегать как меня, так и Инги. Думаю, такое внезапное появление медведя Инги утром жестко напомнило остальным, что у нас обеих есть огромные, злобные валь-тивар, и не так хорошо развиты контроль и магия, чтобы управлять ими.

Честно говоря, на их месте я бы тоже себя побаивалась, учитывая, что случилось с Бранкой.

Мы пытаемся выполнить задание, в котором два отряда должны с разных сторон толкать деревянный ящик на колесах на определенные расстояния, не видя при этом друг друга. Но никто не хочет приближаться к нам ближе, чем на фут, и от этого задача становится сложнее. Из-за промежутков между нами ящик крутится, а не движется по ровной линии.

— Вы должны общаться друг с другом! — кричит Эрик, но одна из фейри Двора Земли по имени Сельма, коротко вскрикивает и отшатывается в сторону, разрывая цепочку новобранцев.

Я слышу еще несколько приглушенных вскриков, наконец смотрю туда, куда все показывают пальцами, и вижу птицу. Это сокол с оперением цвета бронзы такого же оттенка, как листва осенью. Он облетает вокруг Сельмы со смертоносной элегантностью, а она смотрит на него, раскрыв рот. Потом она поднимает руку, и он осторожно садится на вытянутые пальцы, стараясь не повредить ее кожу когтями. Дважды моргнув, он исчезает.

На секунду повисает абсолютная тишина. Потом над тренировочной площадкой раздается крик Харальда, идущего к нам:

— Новобранцы! Почему остановились?

Эрик, который видел, что произошло, с полной понимания улыбкой на губах, подходит к пораженной фейри Двора Земли. Она выдыхает:

— Мой валь-тивар.

Харальд замирает на полпути и смотрит на Эрика.

— Птица, — подтверждает Эрик, и его улыбка становится шире.

— И все ее видели? — спрашивает Харальд, в его обычно грубоватом голосе слышен интерес.

Мы дружно киваем, и все вокруг начинают переговариваться, охваченные одновременно предвкушением и завистью.

Это была птица, ты тоже ее видел?

Думаешь, она сможет предсказывать будущее?

Она станет быстрой!

Нет, она будет мудрой!

Я тоже хочу птицу.

Птицу? Ну уж нет. Я всегда буду хотеть медведя.

Я перестаю прислушиваться и смотрю на Харальда с Эриком, единственных присутствующих здесь Стражей Одина. Выражения на их лицах выверенные, контролируемые, но в них есть нечто сокрытое. Не могу понять, вижу ли на них страх или восхищение, но они явно думают о том же, о чем и я.

Когда появилась Торви и все могли ее видеть, можно было предположить, что только у меня есть животное силы, проявившееся таким образом. Когда утром появился валь-тивар Инги, можно было предположить, что так проявляются все медведи. Но что теперь, когда на несколько секунд появилась птица Сельмы, а потом исчезла?

Предсказание Брунгильды о моем будущем звенит в памяти.

«Я вижу, что ты изменишь Фезерблейд, но не знаю, как именно и будет ли это к лучшему или худшему. Мне неизвестно, приведет ли к этому будущему твой новый вид валь-тивар или то, что ты водишь дружбу с самым опасным фейри Двора Огня на Иггдрасиле. Уверенна лишь в том, что ты повлияешь на это место, а возможно и на всех Валькирий, что будут здесь обучаться».

Наша группа новобранцев-Валькирий явно благословлена новым видом валь-тивар. Что-то меняется в Фезерблейде и во всех нас.

Я с предвкушением думаю о Фезерблейде, полном волшебных животных, могущественных, видимых для всех и сражающихся в одной команде. Каждое из них — отражение связанной с ним Валькирии. Они изменят то, как мы сражаемся и приведут нас к победе.

Не знаю, права ли Брунгильда насчет того, что я повлияла на это, не считая того, что я стала первой. Это не значит, что на мне лежит ответственность за происходящее.

— Новобранцы, работаем! — крик Харальда прерывает мои мысли.

Все неохотно возвращаются к ящику, только теперь не боятся подходить ко мне ближе. Удивительно, как быстро можно о чем-то забыть, когда думаешь о чем-то новом и интересном.

Отвлечешься на нечто другое и сразу забудешь о предыдущем.

После того, как мы заканчиваем тренировку в отрядах и покидаем площадку, я замечаю идущего в одиночестве Стаффана и догоняю его.

— Мне жаль, что