Караул! Яга сбежала! - Елена Артемова

До тех пор, пока на перилах балкона не появилась подруга ворона — Клара. Вместе с птенцами. Ох и пощипала она тогда перья симулянту… Воронье семейство осталось в тереме на ПМЖ, свив гнездо прямо посреди кровати.

Сейчас Карлуше категорически некогда с нами рассиживаться. Он курсирует между гнездом и свежепосаженным огородом, таская червячков новым вылупившимся воронятам.

Голос Премудрой вывел меня из воспоминаний.

— А вы слышали, что Милания-то, — посмеиваясь, делилась сплетнями раскрасневшаяся Василиса, — замуж выходит.

— Опять кого приворожила? — вяло отреагировала Елена, которую больше интересовало, допрыгнет ли жаба Мара до края аквариума.

Бабуля поселила кикимору в стеклянный ящик и всюду носила с собой. Считая, что лучше не спускать глаз с этой лягушки.

— Не-а, — отозвалась Дарья, оторвавшись от плеча Гордея, — на этот раз все по-честному.

На этой фразе Василиса прыснула,

— Точно, нашла себе жениха под стать ...писаря городишного! — фыркнула Премудрая. — Того самого, что на ярмарке объявления за медяк сочиняет. Он ей вместо цветов свиток с любовным посланием в три листа подал, да таким витиеватым, что сам и прочесть не смог. Клянется, что своим пером сможет «вписать имена их в летопись веков», а сам сроду дальше указов о налогах на курятники ничего не писал!

— Да и ладно, — махнула рукой Прекрасная, – какой-никакой, а ей нравится.

— В том-то и дело, что никакой, — не удержалась от колкости Василиса. — Ой, смотрите! — она махнула рукой в сторону терема, где Буренка, так и оставшаяся на мое попечение, принялась жевать сушившееся на веревке белье.

— Батюшки! — всплеснула руками бабуля и помчалась спасать простыню от прожорливой коровы.

Баюн, допив молоко из блюдца, стер капли с усов.

— А я так думаю, — мурлыкнул кот, растягиваясь на лавке, — что у каждой пары своя правда. Одним — перья жар-птицы, другим — налоговые указы. Лишь бы мыши в амбаре водились.

Чем вызвал волну смеха за столом.

– Ну ты и философ, пушистый, – улыбаясь, я провела по шелковой шерсти Баюна.

— Обзываешься? — на всякий случай уточнил кот, услышав незнакомое слово.

— Наоборот, хвалю, — поспешила заверить я.

— Хвалить надо не словами, а делом, — невозмутимо протянул Баюн, тыкаясь влажным носом в мою ладонь. — Молочка подлей.

Наш диалог прервал окрик Ивана, обращенный к Варваре Степановне.

— За хвост ее оттаскивать надо! За хвост!

— Подсобил бы лучше, умник! — буркнул, поднимаясь, Водяной и направляясь на подмогу бабуле, безуспешно сражавшейся с Буренкой.

— Варварушка, я иду к тебе! – крикнул владыка морской, прежде чем его нога поскользнулась на упавшем яблочном огрызке. Взмахнув руками, водяной упал в реку Смородину.

— Ой! — бабуля отпустила край простыни, Буренка по инерции шлепнулась на попу и удивленно выпустила изо рта ткань.

Варвара Степановна бросилась к воде, с легкостью, несвойственной ее годам, присела на корточки рядом с владыкой, который с глухим всплеском и нелепым бульканьем погрузился в речушку по самую бороду.

— Ну что ты, коряга старая, совсем без глаз, что ли? — заворчала бабуля, но руки ее уже тянулись, чтобы помочь подняться. — Яблоко под ногами не видишь? Думал, жемчужина морская?

— К тебе спешил, рыбка моя, — вылез, отфыркиваясь, водяной. — Помочь хотел.

— Одёжу просуши, помощничек, — улыбнулась бабушка, — а не то заболеешь.

— Владыка морской? — обиженно пробурчал Водяной. — Заболеет?

Он покорно позволил ей обтереть ему лицо платком, несмотря на всю комичность ситуации, расцветая блаженной улыбкой.

— Варвара... Хватит нам по разным берегам жить. — неожиданно заявил он, — Ты мне покоя не даешь. В хорошем смысле.

Все за столом замерли, ожидая ответа, каждый сидящий знал, что спор о месте жительства не утихал между этой парочкой долгие месяцы. И мне казалось, что сейчас Владыка скажет, что он сдается и переезжает на болото. Но бабуля сумела меня удивить.

— Только смотри... Если в хоромах твоих хоть одна жаба на пороге сидеть будет, обратно в избушку уйду. И питомицу свою с собой заберу. — Она кивнула на аквариум с Марой.

— Ни одной жабы! — радостно проревел Водяной, и его лицо расплылось в такой широкой улыбке, что казалось, вот-вот лопнут щеки. — Я их всех в океан отправлю! Указ издам!

И прежде чем Варвара Степановна успела что-либо ответить или выдвинуть новое условие, он, не помня себя от счастья, могучими руками подхватил ее с земли, прижал к своей мокрой от воды груди и, не удержав равновесия, с громким, ликующим возгласом: «Ты согласна!» — шагнул назад, прямо в ручей.

Раздался оглушительный всплеск, брызги взметнулись фонтаном, окатив ближайших гостей.

— Ой, да что же это! — взвизгнула Микоша, отскакивая от летящей на нее воды.

Все за столом на секунду замерли, а затем взорвались хохотом.

— Варварушка! Ты согласилась! — повторял Водяной, не обращая внимания на гневный взгляд бабули.

— Я тебя сейчас сама в океан отправлю, без всякого указа! — пригрозила она, но было видно, что сдерживает смех. — Вставать будем, окаянный? Или тут жить собрался?

С помощью подбежавших Ивана и Гордея, утирающих слезы от смеха, мокрую парочку вытащили на берег. Одним движением руки владыка высушил мокрую одежду.

— Ну что, — обвел всех гостей за столом Водяной, — Милости прошу на Купалу к нам на свадебку!

Над рекой Смородиной вновь разнесся дружный хор поздравлений, зазвенели кубки, понятые во славу влюбленных.

Я смотрела на этот шумный, счастливый круг и испытывала безграничное счастье. Кощей, сидящий рядом, сжал мои пальцы.

— Тебе удалось невозможное, — шепнул Кощей — ты сделала их всех счастливыми.

— А тебя? – спросила я, хотя прекрасно знала ответ.

Но мне так нравилось слышать каждый раз от Кощея признания, что я не смогла удержаться.

Уголок его губ дрогнул в едва заметной улыбке, которую никто, кроме меня, не видел.

— Моя ведьма, — он притянул мою руку к своим губам и коснулся костяшками пальцев в том самом месте, где под кожей бился мой пульс. — Разве ты сама не чувствуешь?

И я чувствовала. Не только его прикосновение. Я чувствовала его покой — тот самый, что он искал веками. Чувствовала тихую радость, с которой он наблюдал за вознёй домовых и терпел философствования Баюна. Чувствовала,