Теория гибрида - Пенн Кэссиди

Я, должно быть, пролежала на столе больше тридцати минут, прежде чем дверь открылась и вошел мужчина. Он был одет в длинный белый докторский халат и держал в руках таблетку. Его волосы были стального цвета с проседью, в которую были вкраплены остатки черного, когда он был моложе, но лицо было красивым, подбородок покрыт густой бородой. В его серых глазах за очками в толстой оправе виднелись морщины.

— Мне показалось, я почуяла маленькую сучку, — сказала я с усмешкой, когда он проходил мимо стола, а затем взвизгнула, когда по мне пробежал электрический разряд. — Черт возьми!

Доктор Беллами искоса взглянул на меня, убирая в карман маленький электрошокер, которым только что огрел меня.

— Я вижу, все такая же болтунья, как всегда. Не беспокойтесь, мы исправим это в вас в кратчайшие сроки.

Он положил планшет на столешницу у дальней стены, затем закатал рукава и вымыл руки под краном. Все, что он делал, было методичным и расслабленным. Я уставилась ему в затылок, жалея, что хоть раз в жизни не родилась наполовину ведьмой, чтобы ударить его в ответ.

— Что ты получаешь от всего этого, Беллами? Не может быть, чтобы ты руководил всей этой операцией только потому, что тебя попросил Райан. Так в чем же дело?

Он повернулся, вытирая руки, и прислонился к столешнице, как будто это был обычный осмотр.

— Мои причины — это мои собственные.

— Это отвратительно. То, что ты делаешь, отвратительно и неестественно. Ты причиняешь боль стольким невинным людям, но я не обязана тебе этого говорить. Ты уже знаешь.

Он слабо улыбнулся, отбрасывая полотенце в сторону.

— Кто может говорить, что естественно, хм? Конечно, не ты или я. Естественно ли пить кровь живых? Или превращаться в зверя по своему желанию? — Беллами натянул пару резиновых перчаток со слышимым щелчком. — У меня такое чувство, что ты принимаешь мои намерения за намерения твоего отца, однако это не одно и то же.

— Ты завидуешь, что родился человеком, и злишься из-за того, что дарклинги могущественны. Это жалко. Если только это не что-то вроде силового захвата, но я никогда не принимала тебя за сумасшедшего ученого-злодея.

— Ты недальновидна, — спокойно сказал он. Подойдя к краю стола, доктор Беллами взял шприц, и мое тело напряглось. Беллами встретился со мной взглядом. — Не волнуйся, дорогая. В данный момент я просто беру немного крови, ничего агрессивного.

— Это то, что ты сделал с моей мамой? — Он сделал паузу, игла была почти у моей вены. — Ты помнишь Элоди, верно? Женщину, которую ты убил? Женщина, которую ты держал в гребаной клетке, как собаку? Это то, что ты с ней сделал?

Его серые глаза на мгновение сверкнули.

— Я признаю, то, что случилось с твоей матерью, было несчастным случаем.

Я искоса посмотрела на него.

— Да, она была настоящей помехой. Я никогда тебе не доверяла. Всегда знала, что под лабораторным халатом домашнего доктора Райана таится что-то мерзкое. Каково это — быть пешкой в его отвратительной игре? Ты начал то, что, вероятно, обернется следующей мировой войной, понимаешь? Или это именно то, чего вы двое, социопаты, хотели в первую очередь?

Он проигнорировал меня, вместо этого снова поднеся шприц к моей вене. Он наполнился моей кровью за считанные секунды до того, как он заменил один флакон на другой. Он повторил это шесть раз, прежде чем вытащил иглу. Моя кожа мгновенно зажила. Я наблюдала, как он собрал пробирки с кровью и положил их на маленькую металлическую подставку, которую затем перенес в стеклянный шкаф, который зашипел от пара, когда он открыл его.

— Знаешь… — сказал он, усаживаясь на вращающийся табурет, которого я раньше не заметила, и придвигаясь ближе к столу. — Если и есть что-то, о чем я сожалею после всего этого, так это смерть Элоди. Хочешь верь, хочешь нет, но я никогда особенно не соглашался с тем, как сенатор Харкер вел внешние дела. Его методы бесклассовые и варварские и часто могут затмить суть этой операции. Я знаю, тебе нравится думать о нас самое худшее, но тебе еще предстоит понять последствия моего исследования — ту пользу, которую оно окажет на сообщество дарклингов в целом.

— Ты настроил весь этот город против самого себя. Какая часть этого плана, по-твоему, помогает нам? Ты похищал женщин и лишал их ДНК, превращая их в людей, если они вообще выживали после этого. Ты надругался над их телами и разрушил их жизни, Беллами. Это отвратительно, и независимо от того, какие у тебя есть оправдания, невозможно обойти тот факт, что в городе, полном монстров, ты здесь настоящее зло.

— Я не собираюсь защищать свои собственные действия. Я не вижу в этом цели или выгоды. Ты молода и еще не представляешь картину в целом. Ты используешь свои эмоции для принятия решений, то есть борешься со злом и добром. Но что, если эти линии не такие четкие, как ты думаешь?

Я понятия не имела, о чем он болтает. Добро и зло? Я видела много зла в своей жизни и ни разу не думала, что способна бороться с ним, но теперь, теперь это была совсем другая история.

— Как насчет того, чтобы я посвятил тебя в свой маленький секрет. Есть кое-что, о чем я молчал довольно долгое время. Я думаю, это могло бы быть… полезно для тебя, учитывая твои нынешние обстоятельства. В конце концов, знание — это сила. — Он постучал себя по виску и подмигнул, отчего мне стало не по себе.

Я ни в малейшей степени не верила в его раскаяние в смерти моей матери и не верила, что он хоть сколько-нибудь заинтересован в улучшении общества дарклингов. Все это было просто игрой, и я ни на секунду не поверила, что он каким-то образом балансирует на грани добра и зла. Я знала этого человека с тех пор, как была маленькой девочкой. Знала холодное прикосновение его рук в перчатках и еще более ледяное ощущение этого клинического взгляда. Старый ублюдок был таким же бездушным, как и Райан.

— Полагаю, еще одна ложь, — сказала я с гримасой, когда он придвинулся ближе.

Я не хотела, чтобы он был где-то рядом со мной, но пока не могла вырваться из этих пут. Он думал, что я застряла в этом месте, и, вероятно, предполагал, что никогда больше не увижу дневного света. Я