Спасите злодея от главной героини - Валерия Лавлински

Каль тем временем аккуратно поставил первый ящик на мой стол, затем вернулся за вторым.

- Значит, спокойной жизни конец, – прокомментировал он с легкой иронией, водружая второй ящик рядом. – Опять толпы народа, лекции, и... общение с кучей народа.

Он сделал ударение на последнем слове, и мы переглянулись, вспоминая наши прошлые успехи в коммуникации с окружающими.

- Да уж, – фыркнула я, снимая походный плащ и небрежно бросая его на свою кровать. – Главное, чтобы опять не пришлось с кем-нибудь драться. Хотя... – я игриво погрозила кулаком в сторону воображаемого Альтарфа, – если этот индюк опять полезет не в свое дело, я сама ему по голове этим гербарием тресну! За месяц в горах силушки прибавилось!

- Ага, а желания с кем бы то ни было общаться - наоборот.

Я прыгнула на свою кровать, чтобы снять сапоги, и плюхнулась спиной на подушки с довольным вздохом.

В тот же момент мой локоть наткнулся на что-то твердое и прямоугольное под пледом.

- Ой, - рефлекторно дернулась я.

Я нащупала предмет и вытащила его. Синяя кожаная тетрадь. Дневник Изабеллы. И... конверт. Мое имя было написано ее изящным почерком.

Сердце почему-то екнуло. Почему дневник и письмо спрятаны под пледом на моей кровати? Иза никогда не трогала мои вещи без спроса, да и свои никогда в неположенном месте не оставляла. Что-то я сомневаюсь, что она валялась на моей кровати.

- Каль, - позвала я тихо, уже чувствуя подвох.

Лори, если ты читаешь это, значит, я не смогла встретиться с тобой сама. Случилось нечто… скорее всего невероятно глупое.

Через пару дней после вашего отъезда Альт узнал, что книга у меня. Он ворвался сюда, отобрал все мои расшифровки и черновики. Я пыталась остановить его, но… он прочитал вслух какое-то заклинание. То самое, центральное, которое мы с тобой только начали разбирать, помнишь? Там, где были руны Власти и Призыва.

Каль сел рядом и слегка навалился на меня так, что я теперь могла найти в нем опору. Мы продолжили читать вместе.

Я не поняла, что именно он сделал, но энергетический всплеск был чудовищным. Судя по тому, что я успела понять из книги, это заклинание должно было кого-то призвать. Точнее - призвать всех драконов. Силой заставить их проявить свою истинную суть. Альтарф, видимо, решил поиграть в героя и собрать зло в одном месте, чтобы потом героически победить. Идиот! О чем я всегда говорила родителям, но кто ж меня слушает, верно?

Но самое ужасное не это. Когда он произносил заклинание, книга… отозвалась. Не просто как артефакт, а как… живое существо? Вероятно.

Я почувствовала чужое сознание, Лори! Древнее, холодное, полное ненависти и голода. Оно попыталось… связаться со мной. Через книгу. Наверное, как через портал? Мне ужасно не хватает сейчас тебя, одной думать над этим сложно…

Я вырвалась, но контакт был. Я чувствовала его все это время, весь этот ужасный месяц. Оно, это странное нечто по ту сторону страниц, словно наблюдало. И я, признаюсь честно, тоже наблюдала за ним, пытаясь понять.

Мне почти удалось! Осталось расшифровать совсем немного, я уверена, что близка к разгадке, Лори. Очень близка.

Будь осторожна. Если я не встречу тебя… значит, что-то пошло не так. Ищи ответы в моем дневнике. В синей тетради под матрасом. И помни – книга лжива. Всё не так, как мы думали.

Я машинально открыла синюю тетрадь. Страницы были испещрены знакомым почерком Изы, схемами, выписками из книги Морока... и странными, когтистыми символами. Каль резко перехватил тетрадь.

– Смотри, – он ткнул пальцем в ряд странных символов, похожих на когтистые штрихи. – Это… это драконий. Древний диалект. Знаки Скорби и Принуждения. Здесь… – он перевел шепотом, – Сила не их. Воля скована Цепями Тьмы. Огонь пляшет под дудку Чужака.

Мы читали дневник страницу за страницей, чувствуя, как по телу пробегают мурашки ужаса.

Изабелла все это время кропотливо собирала пазл, долго и упорно. И собрала ведь.

Морок. Великий маг, герой войны против драконов, оказавшийся на поверку величайшим предателем и лжецом.

Он не победил драконов. Он их поработил.

Использовал демоническую магию, чтобы наложить чудовищное по масштабам проклятие – заклинание массового принуждения. Оно накрыло драконов, еще не прошедших инициацию, но уже накопивших силу. В самый разгар битвы, когда их человеческий контроль был на пределе, заклятие Морока срывало все барьеры. Оно заставляло их превращаться в чудовищ. Оно лишало их разума, наполняя яростью и направляя, как марионеток, на армии Света. Те самые армии, которые потом объявили драконов извергами и начали охоту.

– Они… они не виноваты, – выдохнула я, глядя на Каля. Его лицо было каменным, но в глазах бушевала буря – боль, ярость, облегчение от снятия вековой вины и ужас от масштабов предательства. – Всю войну… все эти смерти… это был он. Морок. И драконы… они были оружием. Живым, страдающим оружием.

– А я… – голос Каля сорвался. Он сжал кулаки, костяшки побелели. – Я… чудом. Мы были в горах. Далеко. На границе радиуса… или книга не сработала до конца, потому что Альтарф – дилетант… или… – Он не договорил. Или его инициация в пещере, его возвращение к себе, разорвало связь заклятия именно с ним.

Чудо. Слепое, невероятное чудо, которое спасло его от участи стать марионеткой в руках призрака древнего лжеца или… еще кого-то.

Мы стояли среди разгрома, держа синюю тетрадь Изабеллы, а мир снова переворачивался с ног на голову, только теперь не из-за наших чувств, а из-за чудовищной правды, скрытой веками.

– А Иза… – я посмотрела на хаос в ее части комнаты. – Она докопалась до самой сути. И… исчезла. Куда? Почему? Кто это сознание из книги? Морок? Какой-то демон? Кто-то еще? И что они с ней сделали? – Вопросы висели в воздухе, тяжелые, безответные.

Ни одной удобоваримой версии. Только холодный страх за подругу и осознание, что мы стоим на краю чего-то огромного и темного.

Я вздохнула, закрывая тетрадь. Голова гудела.

Проекты? Исследования? О них теперь можно было забыть. Надолго. Мир снова требовал героизма, до которого мне не было никакого дела, но разве меня кто-то спрашивал?

Повернувшись, я увидела Каля. Пока я предавалась унынию, он уже успел пересесть в мое любимое кресло у окна и, откинув голову назад, углубиться в перечитывание и