Титан и Титанида - Anne Dar

ни моего напряжения… Перед глазами вдруг всплывает воспоминание: я и Тристан лежим на соседствующих кроватях в комнате для гостей дома Кармелиты за несколько часов до столкновения с Рагнаром в катакомбах. И я спрашиваю:

“ – Ты ведь прежде убивал Металлов. Ты знаешь, как это делается… У тебя есть опыт.

– Не переживай обо мне.

– Быть может… Не стоит рубить с плеча? Быть может, ещё есть шанс образумить его…

– Так ты переживаешь за него.

– Я переживаю о себе. Я боюсь тебя потерять. Это чистый эгоизм.

– Но ты не хочешь потерять и его…

– Всё вовсе не так. Я против насилия.

– Не я это начал. Но я это закончу.

– Мы.

– Джекки была права, – ухмылка.

– Ты о чём?

– Однажды, перед нашим походом через Дикие Просторы, она сказала мне о том, что твоя особенность не только в твоём направлении, но и в том, что тебя невозможно остановить. Как же она оказалась права! Когда же она говорила эти слова, я уже знал о том, что по уши влюблён в тебя.

– Я тогда тебя терпеть не могла, – ответная ухмылка.

– Тем лучше было для меня. Любая стена – не тупик, а возможность перепрыгнуть. Это твои слова.

– Верно.

– Скажи, что для тебя любовь?

– Думаю, любовь – это три “П”: Принимать, Прощать и Понимать человеческое несовершенство.

– Мы Металлы, мы совершенны.

– В первую очередь мы всё же люди. Мы пришли в этот мир людьми, мы люди по своему складу, по своему строению. Думаю, Металлы мы во вторую очередь.

– Ты так думаешь и ощущаешь, пока ты не прожила в своей металлической сути и первой половины того возраста, который прожила в своём человеческом естестве. Скоро ты поймёшь: ты в первую очередь Металл, и потом уже кто угодно – человек, талант, дочь, сестра, моя избранница… Рагнар прожил Металлом полтора десятилетия. Он знает, кто он такой. И поэтому он опасен. Не только для тебя – для всего твоего окружения.

– Ты так говоришь, как будто знаешь наверняка…

– Да, я знаю наверняка! – срыв… – Я знаю наверняка, что любовь к тебе делает с теми, кто подпал под её влияние.

– Значит, любовь ко мне – опасность. Но в таком случае выходит, что ты для меня тоже опасен?

– Я – твоя опасность номер один. Как ты моя. Мы сами так решили. Теперь будем жить с этим и за это бороться”.

Я не смогла убить Рагнара. Я в принципе никого до сих пор не убивала. В смысле, людей или Металлов. Ранила – да, и серьёзно, и, быть может, смертельно, но ни разу я не… И вдруг передо мной стоит тот, кто потерял разум по моей вине, он угрожает самому дорогому мне человеку из-за меня… Я могла бы его прикончить. Если бы… Была более… Зрелой. Моя молодость сыграла против меня, отсутствие опыта, неуверенное владение даром… Точно не чувства к Рагнару. Точно. Тот факт, что я чувствую его металл так же хорошо, как металл Тристана или свой металл – всего лишь природное явление, присущее всем металлам одинаковой масти. Только и всего…

Из размышлений меня вырывает смена конвоев: Джекки призвали на помощь Купава и Добромир – необходимо достать из подвала их фирменные банки с консервированными овощами, – и на месте красноволосой внезапно возникает Теона, с готовностью взявшаяся за развешивание серебристой мишуры.

– Что, с ёлкой в доме Данко и Лады уже закончили? – хмыкаю я.

– Там и без меня хватает народа…

Дело в Душане и Конраде. Особенно в Душане. Я вижу, как ей сложно находиться в одном помещении с детьми, да ещё и с дочерью Металлов, являющейся ровесницей Теи. Не представляю, насколько это мучительно: смотреть на чужого ребёнка и думать о том, что твой ребёнок сейчас такого же возраста, только совсем чуть старше, такой же белокожий и с такими же тёмными, слегка вьющимися волосами, с почти такими же большими глазами, где-то там, далеко, где ты не можешь его достать – ты даже не знаешь, где именно нужно искать! Агония.

После свадьбы Джекки и Конана Беорегард с Теоной месяц путешествовали по знакомым для них местам в Диких Просторах. В первую очередь Теона хотела посетить дом своих родителей, расположенный на территории бывшей Швеции, и они сделали это. Как итог: Теона смогла разыскать и сохранить некоторые семейные архивы, включая ценные фотоальбомы, и, самое важное, захоронить останки своих родителей, которые нашла мумифицированными на территории их бывшего дома… Плюс одна психологическая травма. Но и облегчение. Вчера вечером она сказала мне необычную фразу: “Я везучая. Пусть Беорегард и единственное, в чём мне повезло по-крупному”. Похоже, из-за боли от потери Теи, она начала разочаровываться в перспективе бесконечной металлической жизни, и Беорегард – единственное, что до сих пор держит её на плаву, не давая ей утонуть в их общем горе, но… Я вижу их насквозь. Другие не замечают этого – только сегодня утром Тристан говорил мне о том, что рад счастью союза Беорегарда с Теоной, – но я отчётливо вижу: Теона отдалилась от Беорегарда. И дело не в чувстве вины: она не винит в случившемся его – нет и нет! Она скорее обвинит в случившемся с Теей кого угодно и особенно себя, но точно не Беорегарда. Дело в боли. Ей так больно, что совсем все её душевные силы сейчас уходят на то, чтобы не загнуться от разрывающего её изнутри ужаса. Как итог, ей попросту не хватает энергии ни на что, кроме ежедневной маленькой победы в её персональной, громадной внутренней борьбы. Даже на Беорегарда у неё не остаётся сил. И он страдает от этого. Страдает оттого, что взгляд его возлюбленной потух настолько, что не сияет, даже глядя на него. Боюсь, что всё может быть даже более запущено, чем я могу догадываться. Не хочу так думать, но мне кажется: хотя они и спят вместе, физической близости между ними нет… Как будто… Между ними осталась лишь платоническая любовь, всё равно что дружба… Но в одностороннем порядке. Беорегард влюблён страстно и так же страстно страдает из-за психологического состояния той, у которой хватает сил только на то, чтобы обнимать его, и только… И так уже больше года. Боюсь, чтобы это не продлилось дольше, потому что… Потому что это может привести к концу. Но ведь