Лунный шторм. Время взрослеть - Клэр Твин

– Романтично, – заключает мама, подбросив брови ко лбу.

Яркие впечатления от нашей коротенькой истории растворяются в прохладном воздухе, и тема беседы переходит в иное русло.

Я наливаю в бокал немного сока и делаю короткий глоток, как вдруг чувствую руку шатена на своей руке, отчего вопросительно глянула на него. Он не обращает на косой взор внимания и переплетает наши пальцы, заставив влюбленно улыбнуться. Он провоцирует нарочно. Повезло ему, что мы не одни, а то кости бы в порошок стерла.

Кажется, Ник улавливает мое дикое желание и крепко сжимает пальцы своими, усмехаясь моему оскалу. Он нарывается на неприятности, честное слово. Во всяком случае, шатен их зарабатывает: я сильно ущипнула его за ребро ладони и с удовольствием наблюдаю за тем, как его густые брови сдвигаются у переносицы, образуя морщинки.

«За что?» – глазами сигналит мне тот, массируя болезненный участок кожи.

«Просто так», – усмехаюсь я, не произнося ни слова, и делаю глоток вина.

Мама звонко смеется, глядя горящими от любви и счастья глазами в сторону увлеченно рассказывающего о чем-то Фила. Голубоглазый джентльмен аккуратно нарезает стейк на маленькие кусочки и, не отвлекаясь от повествования, передает тарелку рядом сидящей маме; та благодарно кивает и краснеет.

Нельзя не признать очевидного – они хорошо смотрятся вместе: Бенсон стройный, ухоженный и солидный мужчина. Мама рядом с ним расцветает, становится такой же элегантной, как и редактор. Они будто звездная парочка, которая посещает всякие мероприятия, аукционы, путешествует на своей собственной яхте и прячется от журналистов, при этом не убегая от них. Удивительная вещь любовь: лишь ей под силу убить и воскресить человека. И забавно, что в одном доме собрались два живых доказательства данной истины. Беспокойное чувство захлестнуло меня, пуская мурашки по спине, и я мельком оглянулась на большой дом, в котором глубоким сном спит Роуз. Надеюсь, она хоть немного вернется к прежнему состоянию, потому что все кругом правы – Ро Фишер из жизнерадостной восторженной девушки превратилась в серую мышку. Нельзя игнорировать проблему, ее нужно решать.

– Рэйчел, – окликнул женский голос, и от неожиданности я слабо подпрыгнула, резко вернув внимание к столу, – ты нас слышишь?

Три пары глаз проникновенно буравят меня взглядами, отчего я решила, что упустила нечто важное. Гм, всю жизнь упускаю поистине стоящие вещи, прямо как сейчас.

Извинившись перед ними, я прошу повторить. Мама на это недовольно усмиряет мое лицо строгим взором, а Фил, напротив, улыбается.

– Для начала я хотел бы поблагодарить вас за чудесный вечер, – поднимает бокал с бордовым напитком мистер Бенсон; все делают так же. – Вы наполнили этот дом жизнью и приятными воспоминаниями.

– Это не только наша заслуга, – подсказывает мама, Никсон ей поддакивает.

Выдержав секундную паузу, Фил расправляет плечи и обводит наши расслабленные лица приветливыми глазами, задержав особое внимание на моей персоне. Кажется, он собирается что-то сказать… Иначе почему его губы трогает неловкая улыбка?

Так, что здесь происходит? Я одна чувствую, будто упускаю прямо из-под носа некую очевидность?

– Этот ужин особенный, – продолжает торжественно мужчина, а в моей груди меж тем сердце попрыгунчиком скачет. – Наверное, это неожиданно, но…

Бог мой! Это происходит по-настоящему? Со мной, с мамой? Я тут же прикладываю руки к губам и сдерживаю крик, состоящий из одних эмоций, и если бы не стул, на котором я сижу, то моя задница встретилась бы с холодной землей, потому что ноги вмиг налились свинцом. Поверить не могу…

Фил встает на одно колено перед оцепеневшей мамой и достает из кармана домашних штанов маленькую коробочку.

Я визжу. Никсон просит меня держать себя в руках. Мама бледнеет и, моргнув, смахивает слезы. Даже близко представить не в силах, насколько она сейчас счастлива, как вопит ее сердце, комок в горле слова не дает сказать.

Видимо, поэтому мама ничего не говорит, лишь кивает головой и сдерживает рыдания, умоляя Фила подняться с холодного бетона. Они крепко обнимаются в течение нескольких минут, после чего, как и положено, Бенсон со всей бережностью надевает на безымянный палец тоненькое, с красивым бриллиантом в круглой оправе, кольцо.

– Мама! – совсем не контролируя голос, кричу я и буквально прыгаю на хрупкое тело мамы, крепко обнимая.

Вот бы сейчас заорать во всеуслышание, потому что, черт побери, моя мама выходит замуж! Представляете? Моя мама, женщина, страдавшая из-за развода с мужем, из-за переходного возраста дочери, из-за постоянного давления со стороны своей матери, наконец-то обрела заслуженное счастье. И как замечательно, что в мужья ей достался мистер Бенсон, ведь, судя по его манерам, он будет лелеять свою супругу, оберегать от невзгод, утешать в сложные времена и, главное, ему есть что подарить. Нет, возможно, это не весь мир, но любовь – предложение куда престижнее любых богатств.

– Поздравляю, – пожимают руки мужчины, потом Ник обнимает мою маму, а я Фила.

– Вам повезло, что моя мама сказала «да», – подшучиваю я, остановив взор на его широкой улыбке.

– Учитывая, что я одет как фермер и от меня несет костром, то да. Я сорвал джекпот, – смеется в ответ редактор, – прости… Мне следовало сначала поговорить с тобой об этом.

– Нет, – уверенно качаю головой я, – вы сделали все правильно. Я очень-очень рада за вас.

Бенсон долго смотрит в упор, прямо в небесные глаза, потом крепко обнимает меня, слабо хлопнув по спине, и шепчет: «Спасибо». От этих слов благодарности на душе сразу стало приятно.

Кажется, начинается новый этап в нашей с мамой жизни. Готова ли я к нему? Конечно же да… Или нет? Я никогда на сто процентов не буду готова к чему-либо, поскольку то, что мы себе воображаем в уме, совершенно отлично от того, что происходит наяву.

* * *

– Фил выделил тебе неплохую комнату, – присвистываю я, оглядывая натяжные потолки и светлые однотонные обои.

В моих руках стопка постельного белья и подушка, набитая, как заручился хозяин коттеджа, гусиными перьями. Отличный прием. Интересно, а у нас с Роуз тоже такие удобства с гусиными перьями или Райт заслужил особое внимание моего отчима?

Опустив на комод постельное белье, на ощупь похожее на шелк, но это был точно не он, я принимаюсь за наволочки подушек, плавно переходя к большой деревянной кровати.

– Я бы и сам справился, – интенсивно вытирая мокрые пряди на голове полотенцем, настаивает Ник.

На нем одни только джинсы, верх оголен, обнажено накачанное тело с родинкой на груди и у пупка, где мой взгляд предательски задержался, однако я вовремя встрепенулась и продолжила подготавливать постель, взбивая подушки.

Потемневшие влажные кудри хаотично уложены, из-за чего перед глазами всплывает