Покоренные судьбой - Кора Рейли

Все больше и больше углей сыпалось на животных. Я подошла к скамеечке, которую использовала, чтобы достать до спин лошадей, когда чистила их, и забралась на Калимеру. Она вздрогнула.

Кобыла была с норовом, а в такой ситуации, как эта, не особо желала подчиняться. Я уперлась пятками в ее бока, она попыталась сбросить меня, но потом потрусила к выходу.

Калимера брыкалась, так что я потеряла равновесие и упала на землю. Но поскольку она была ведущей лошадью, другие ринулись за ней, и даже коровы, кроме одной – Милдред – самой старой из всех.

Тело болело, а в голове звенело. Я попыталась встать на ноги, чтобы вытащить и Милдред, когда часть крыши обрушилась в потоке мучительного жара и летящих углей. Вонь горящих волос заполнила ноздри, но я быстро потушила их. Отползла назад и выбралась на открытое пространство как раз вовремя, прежде чем оставшаяся крыша рухнула, похоронив под собой Милдред.

Сирена продолжала гудеть в ночи. Охранники стояли у дома, который полностью охватило пламеня.

Где-то слышался нетерпеливый лай Дотти. Но как же остальные?

Медвежонок, Момо, Тикап?

Откашлявшись, я смогла встать и шагнула вперед, когда на меня упала тень. Подняв голову, увидела, что смотрю на незнакомого мужчину. Я приоткрыла губы, но неожиданно жгучая боль пронзила живот.

Я посмотрела вниз, проследила за вытянутой рукой мужчины, за его кистью и рукояткой ножа.

Лезвия я не увидела.

Он проткнул нижнюю часть моего живота. Я моргнула, пытаясь хоть что-то понять.

Мужчина рывком вытащил нож. Стало еще больнее. Я хрипло закричала, но задохнулась на следующем вдохе, когда он снова вонзил в меня лезвие, теперь уже повыше.

И опять вытащил нож. Я опустилась на колени, завалившись на бок. Мужчина вытащил из-за пояса молоток и ударил им по моему левому колену, и я вскрикнула от боли.

Он приготовился навести очередной удар. Раздался низкий рык – Медвежонок набросился на него. Момо безудержно тявкал и бегал вокруг них.

Я с трудом перекатилась на спину, желая увидеть ночное небо.

Неужели это конец?

В поле зрения возникли охранники. Один из них прижал что-то к моему животу, из моего горла вырвался стон.

– Черт возьми, черт возьми! – забормотал он, как безумный.

– Уберите от меня собаку! Уберите! – тем временем орал напавший на меня мужчина.

– Медвежонок, нельзя, – прохрипела я.

– Ты еще пожалеешь, что пес не разодрал тебя в клочья! – заявил другой охранник.

Горячее дыхание Медвежонка коснулось моей щеки, а Момо лизнул руку. Дотти и Тикап держались на расстоянии, охваченные ужасом.

Я слабо улыбнулась.

Перед внутренним взором промелькнуло столько лиц, пока я пыталась дышать. Похоже, я была в агонии. Так много людей.

И животных, которых я любила.

Некоторые люди в последние минуты жизни сожалеют о многом, но разве я могу сожалеть о жизни, в которой было столько любви?

Лицо Амо предстало перед затуманенными глазами.

– Грета! – крикнул один из охранников. – Грета, оставайся с нами! Очнись! Помощь уже в пути!

– Принеси гребаную аптечку!

– А с ним что делать?

– Прострели ему ступни и колени, придурок!

Раздались выстрелы, прорываясь сквозь вату в ушах. Последующие крики вскоре стихли.

Я по-прежнему смотрела на небо. Боль постепенно утихала.

Увижу ли я семью?

И увижу ли Амо?

Глава 30

Римо

Телефонный звонок вырвал меня из сна. Черт. Что теперь? Неужели эти ублюдки не способны разобраться со своими проблемами. Им что, требуется мое присутствие даже ночью?

Я потянулся за мобильным. Один взгляд на экран, и я спустил ноги с кровати и включил свет. Серафина спала в гостевой спальне, поскольку злилась на меня. Я принял вызов уже на ходу.

– Что такое? – прорычал я.

На заднем плане завывали сирены, прерываемые громким треском, который я не мог определить.

– Здесь повсюду огонь, нападавший ранил Грету ножом. – Мои уши начали наливаться кровью, сердце колотилось сильно и быстро. – Я вызвал нашу аварийную команду…

– Если она умрет, ты – труп. – Я не вернулся в спальню и не пошел в гостевую.

Не стал говорить Серафине. Она ничего не могла сделать. И если Грета умрет… к черту, она не умрет.

Я не позволю. Наш последний разговор закончился ссорой. Черт возьми. Проклятие.

Я ворвался в комнату Невио. Он рывком сел в постели, наставив на меня нож, с которым спал.

Однако я удивился, обнаружив Невио. Последние две ночи он буйствовал, а я и не пытался его остановить. Я и сам пытал двух должников, просто чтобы выпустить пар, и этого оказалось недостаточно.

– Вставай.

– Что?

– Грета ранена.

Невио вскочил с кровати и, шатаясь, побежал за мной, когда я бросился в крыло Нино.

– Папа? Папа? О чем ты говоришь?

– Мне позвонили и сообщили, что на нее напали.

Вскоре мы летели на вертолете, которым управлял Нино, к ранчо Греты. Невио уставился на меня круглыми глазами. Я знал, что такое же безумное выражение и на моем лице, чувствовал, как ослабевает контроль. Единственная причина, по которой я до сих пор сдерживался, заключалась в том, что мне не на кого было злиться. Я должен спасти Грету.

Я должен защитить свою девочку.

Кто бы ни причинил ей боль, он заплатит за страдания Греты в десятикратном размере. Если это дело рук Луки, потому что тот не хотел, чтобы его сын был с Гретой, я заключу мир с Синдикатом, «Братвой» и всеми, кто потребуется, – и мы уничтожим Семью. Я сожгу их дотла.

Мигающие огни Лас-Вегаса сменились мерцанием всепоглощающего пламени. Горели и дом и амбар, а также заросли кустарника. Возле горящих обломков сарая я заметил труп животного.

Нино пришлось обойти пламя стороной, чтобы не раздувать его еще сильнее, и посадить вертолет на другой стороне участка. Я выпрыгнул и побежал к дочери. Невио догнал меня, и вместе мы прибыли на место нападения.

Я рухнул на колени возле Греты, которая лежала на земле и выглядела безжизненной. Быстро осмотрел ее: два ножевых ранения в живот и разбитое колено. Коррадо надавливал на раны.

Кровь пропитала землю вокруг Греты.

Я обхватил ее голову и наклонился к дочери.

– Моя дорогая.

– Грета, – прохрипел Невио, нависнув над нами, затем его взгляд переместился на незнакомца, из ног которого обильно текла кровь. – Это он?

– Он нужен для допроса, – предупредил Нино, опускаясь рядом с нами, с двумя медицинскими наборами в руках.

Я погладил Грету по волосам, убирая пряди с окровавленного лба. Они были короче, чем раньше, местами выгорели, несколько волдырей от ожогов покрывали ее плечи.

– Моя дорогая, – повторил я, надеясь получить хоть какую-то ответную реакцию.

Жара была почти невыносимой вблизи горящих останков