Южная пустошь 7 - Алёна Цветкова

— И не обязательно это должно быть какое-то пагубное заклинание, — задумчиво произнесла герцогиня, — это может быть банальная прослушка… Очень удобно иметь возможность подслушать разговоры любого человека, в кармане которого есть елька…

— Это нереально, — мотнул головой герцог Форент. — Монет слишком много, отследить каждую невозможно. Как узнать, какая из тысяч монет лежит в кармане конкретного человека?

— Кто-нибудь из наших магов видел ельки, сделанные Великим отцом? — перебила я его размышления. С одной стороны герцог Форент был прав, а с другой… Я с лишком хорошо знала магов вообще и Великого отца в частности, чтобы поверить, что они занялись чеканкой чужих монет из магического золота просто по доброте душевной.

— Вряд ли, — ответил герцог, — я узнал о том, что делают маги с золотом раньше, чем фальшивые монеты добрались до нас. Хотя, конечно, я не могу быть полностью в этом уверен… Вполне возможно кто-то принес ельки в лагерь, хотя я и установил строжайший запрет. Его величество со мной не согласился, и указ не подписал…

— Значит надо найти такие монеты и показать Идору и Хигрону… Возможно, они смогут прояснить ситуацию.

— Я пытался… Но, ваше величество, монет слишком много и они все одинаковые, и мы не можем отследить происхождение той или иной монеты. Великий отец делает очень точные копии. По-крайней мере, до меня ни разу не доходили слухи, что с ельками что-то не так. Они используются повсеместно и их популярность только растет…

И он был прав. Ельки стремительно вытесняли все остальные деньги. Все больше и больше людей использовали валюту Южной Грилории для накопления и расчетов. Особенно после разгрома трех стран, которые перестали печатать свои монеты. И плюсы елек стали их минусами: мы никак не могли отследить какое количество денег находится сейчас в обиходе. Кстати…

— Гирем оставил мне ельки, — задумчиво произнесла я, — много…

Герцог Форент пожал плечами:

— Вероятнее всего Гирем взял их с нашего монетного двора.

— Вполне может быть, но попробовать взглянуть на них не помешает. Возможно, какие-то из монет попали к Гирему через третьи руки. И вполне могли оказаться сделанными магами. И, вообще, стоит кликнуть всех наших людей и проверить их деньги тоже. Запреты запретами, — остановила я решившего возразить мне герцога, — но я сомневаюсь, что он работает на все сто процентов. Вы ведь никому не говорили о своих подозрениях?

— Нет, — мотнул головой герцог, — только его величеству… Я счел неразумным подрывать экономику Южной Грилории, основываясь только на собственной паранойе.

— Да, вы правы, — кивнула я. — Говорить прямо — значит убить репутацию нашей валюты и нашей страны. Надо придумать какой-нибудь хитрый ход, чтобы одновременно сохранить тайну и заставить людей показать их деньги, которые они, вне всякого сомнения, прячут.

— Я уже несколько месяцев ломаю голову над этим вопросом, но ничего так и не придумал, — вздохнул герцог Форент.

— Не так-то просто заставить людей, потерявших все, расстаться и с тем, что отложено на черный день, — вздохнула «глупышка Ирал». — Вот если бы найти способ сделать это втихаря… Взять, проверить, вернуть обратно…

— Воровать у своих мы не будет, — отрезала я. — Если кто-то что-то заподозрит, а еще хуже поймает воришку за руку, потом не отмоешься… К тому же, — мой голос дрогнул, — кроме Гирема никто не сможет сделать это незаметно…

— Хурра может, — «глупышка Ирла» сделала вид, что не заметила моей заминки. — На днях Катрила прислала письмо. Оставаться в поместье графа Шерреса уже небезопасно. Маги добрались до их провинции и зачастили в гости. Катрила думает, они догадались, кто именно прячется под видом семьи графа Шерреса, и переживает, что маги могут решиться на какую-нибудь подлость. Тем более на дом Алиса в Яснограде несколько раз за это лето нападали маги. Антос каждый раз успевал поставить щит и отразить атаку, но они решили, что оставаться там небезопасно и теперь тоже едут сюда…

— Хурра не станет этого делать. — ответила я…

Огонь потери, который все эти дни слегка тлел придушенный моей волей, внезапно вспыхнул, заставив меня съежится от боли. И я пропустила мимо ушей вторую часть фразы, пытаясь взять чувства под контроль. Но не смогла.

— Гирема больше нет, — хрипло произнесла я, прячась от мира за пеленой выступивших слез. — Она убила его…

Герцог отвернулся… То ли не хотел, чтобы я видела боль в его глазах, то ли чтобы скрыть радость. Я же знала, ночного короля он недолюбливал.

А герцогиня тяжело вздохнув, придвинулась ко мне вплотную и обняла, заставив уткнуться мокрым от непроизвольно бегущих слез лицом в свое плечо:

— Фиодор сказал нам… И нам очень жаль, что ты его потеряла… Но, знаешь, — она погладила меня по волосам, — я точно знаю, что настоящая любовь никогда не проходит. И если твоей душе суждено вернуться в этот мир, родившись снова, то вы обязательно встретитесь. И снова будете вместе…

Она говорила что-то еще. Успокаивала. Но я в тысячный раз думала о том, что если бы ее слова были бы правдой, то я сделала бы другой выбор. Не такой, как в этой жизни.

А герцог Форент вздохнул и отвернулся. Он тоже вспоминал ту, которую хотел бы встретить снова. И это была не его нынешняя жена.

Глава 33

Первые пару дней после возвращения у меня не оставалось ни одной свободной свечи, чтобы остановиться и подумать. Я с раннего утра до позднего вечера обходила землянки моих друзей и знакомых, которые привели с собой армии.

Можно было бы, конечно, собрать всех у центрального костра, который заменял собой зал советов, но все получилось бы слишком официально, а значит и отстранено. И, возможно, кто-то из тех, что пришел сюда по моей просьбе, счел бы такое поведение пренебрежительным.

Я же не хотела, чтобы между нами зародилось даже крохотное зерно недоверия. Если я что-то и понимала в этой жизни, то самое главное наше оружие — это единство. Пока мы вместе, у нас есть шанс. Но стоит нам стать сборищем отдельных армий, каждая из которых видит только свою выгоду, и мы в тот же миг проиграем