Бесчувственный Казанова - Л. Дж. Шэн

– Ты не можешь уехать в Марокко. – Я понятия не имела, что побудило меня это сказать. Очевидно же, что он мог.

Риггс посмеялся, не отрывая взгляда от рюкзака. Закинул его на плечо и похлопал себя по карманам, дабы убедиться, что не забыл бумажник и паспорт. Для него отправиться в путешествие по миру – все равно что съездить на метро в Уильямсбург.

– Увидимся двадцать второго октября.

Он пошел к двери. Ярость подступала к горлу, и я до боли сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу.

– Чарли умрет сегодня ночью.

Риггс резко остановился, но не стал оборачиваться. Единственным признаком того, что он меня услышал, стал едва заметный кивок.

– И что прикажешь делать с этой информацией? – спросил он ледяным тоном.

– Попрощаться.

– Я и здороваться не хотел, – напомнил он, медленно оборачиваясь, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Я знаю. – Я не дрогнула. Не отвела взгляд. – Но это случилось, так что нормальное прощание тоже должно последовать.

Риггс шумно выдохнул.

– Спасибо, что предупредила, но сомневаюсь, что это хорошая мысль.

Шагнув вперед, я не сдержалась и взяла его за руки. По мне будто прошел электрический разряд. Он был теплым, грубым, родным и больше не моим. И мое сердце разбилось вновь. Я ненавидела себя за то, что не призналась ему в своих чувствах, когда была возможность. Когда еще оставался крошечный шанс, что мы будем вместе.

Я сделала вдох.

– Поверь, ты пожалеешь, если не увидишься с ним, пока он не скончался.

– Откуда ты знаешь? – Риггс прищурился.

– Пускай я ненавижу своего отца и не видела его больше двадцати лет, но все равно хотела бы увидеться с ним, если бы он умирал. Это не ради его благополучия. А ради твоего.

Я готовилась к болезненному отказу. В конце концов, Риггс ясно дал понять, что я больше не имею на него влияния. Но он удивил меня, вздохнув и посмотрев на часы.

– Черт. Ладно. Но с одним условием.

Я посмотрела на него в ожидании.

– Ты пойдешь со мной.

Я заставила себя не делать поспешных выводов, что давалось непросто, когда сердце бешено колотилось в груди, и ответила ему кратким кивком.

– Я в любом случае собиралась к нему заехать.

– Встретимся там через час? – Его голос звучал бесстрастно и равнодушно.

– Да. – Я перевела дыхание. – А ты куда?

– Нужно уладить кое-какие вопросы.

С этими словами он ушел.

Глава 33. Риггс

Когда я пришел проведать Чарли, в привычной палате его не оказалось. Его перевели в другое отделение, отчего найти его оказалось той еще задачкой. Складывалось впечатление, что существовало какое-то негласное правило, согласно которому в больницах невозможно ориентироваться. А как только я его нашел, то тут же пожалел об этом. Он спал на своей койке и выглядел так, будто за ночь постарел на три десятилетия. Его подключили к капельнице и, наверное, влили в него кучу обезболивающих. Он не выглядел живым. Ни цветом кожи, ни худобой. Казалось, что его душа – или из-за чего еще люди выглядят живыми – уже его покинула.

Я сделал глубокий вдох, испытывая ненависть к нему, к себе и к Даффи за то, что оказался в этой ситуации. Я заставил себя войти в палату.

И стал ждать, поскольку не хотел его будить. Я не сомневался, что Дафна придет, но все равно не мог понять, почему хотел ее присутствия. Даже если она еще не вернулась к Би Джею, то обстоятельство, что последнюю пару недель я напивался до беспамятства и обходил стороной ее квартиру, будто она заражена радиацией, наверняка показало ей, что партнер из меня никудышный. Но все же я не мог от нее уйти. Она была не только в моей голове, но и в моих венах. Стала неотъемлемой частью моей ДНК. Элементом, от которого мне никогда не избавиться. Она поглотила меня, как змея свою добычу, проглотила целиком.

Через двадцать минут Чарли начал возвращаться к жизни. Вернее, со стоном приходить в себя. На слух казалось, что он не мог дышать, и, пускай я хотел порадоваться, видя, как он мучается от боли, все же не смог опуститься до такой мелочности.

Он открыл глаза, а когда увидел меня, все его лицо засияло. На миг он снова стал похож на моего дружелюбного соседа.

– Риггс, – прокряхтел он. Дернул рукой. Он хотел, чтобы я к нему прикоснулся? Что ж, к этому я не готов. – Ты пришел.

– Даффи сказала… – начал я, но замолчал. Невозможно вежливо сказать: «Ты скоро помрешь».

Чарли выдохнул.

– Надеюсь, меня накачают таким количеством лекарств, что я ничего не почувствую.

– Стоило мне сказать. Я бы тебе кое-что принес.

Он приподнял бровь.

– Для этого еще не поздно.

Я выдавил смешок, не зная наверняка, шутит он или нет.

В палате повисло неловкое молчание. Никто не обращал внимания на очевидный вопрос, а именно, на то, что я пришел, хотя ясно дал понять, что больше никогда не уделю ему внимания.

Наконец Чарли заговорил.

– Так… что в сумках? – Он указал подбородком на бумажные пакеты у моих ног.

– Ах да. – Я наклонился и достал австралийский мясной пирог, крафтовое шотландское пиво и бенгальские конфеты Maharaja из Индии.

– У нас не было возможности узнать друг друга получше, – с сожалением сказал я, наклонившись к его постели с айпадом, в котором был плейлист из моих любимых песен, фильмы и фотографии со всего света. – Я решил, что дам тебе перечень всего моего самого любимого. Так что, когда застрянешь в лифте между адом и раем, сможешь проложить себе путь враньем о том, что у тебя был сын и что ты правда хорошо его знал.

Чарли опустил голову на плоскую подушку на своей койке и закрыл глаза. Его горло судорожно сжалось, когда он попытался сдержать рыдания. Подбородок задрожал. Я перестал разгружать пакеты и внимательно на него посмотрел. Я никогда не видел, чтобы взрослый мужчина так плакал, но начал понимать, что жизнь может сломить любого.

– Ты – мое величайшее сожаление. – Он так и съежился у меня на глазах во что-то маленькое и хрупкое. – Хочу, чтобы ты это знал. Если бы я мог повернуть время вспять и изменить что-то одно, то я бы стал тебе настоящим отцом. Знаю, что теперь это ни черта не значит. Уже слишком поздно. Но как бы там ни было, это правда.

Простил ли я его? Нет, не думаю. А если и простил, то лишь потому, что он умирал, а