Арестантка: Тюрьма Рая - Нина Вайшен

— О… вот и пропажа, — послышался довольный голос, от которого вдоль хребта словно проползли мерзкие слизни, Гомер наклонился ко мне. — Нельзя воровать мои вещи, Трой. А где флешка?

Если бы я мог улыбнуться, я бы улыбнулся. Мне понравилось, как исказилось лицо Гомера. Он понимал, что я сделал. Я успел передать проект по Глизе Аресу, там было много интересного. Например, схема работы того самого рая, а еще результаты исследований Гомера, когда он убил несколько тысяч человек. Якобы произошла авария на станции. Подобную той он запланировал на Альфа Центавра, только масштабнее. Очень надеюсь, что Арес сделает правильные выводы.

Гомер тоже улыбнулся. Ласково. Как улыбаются малым детям, да вот только на дне его глаз плескалась едкая, как кислота, насмешка. Мол, ничего у тебя не выйдет.

— Мистер Лякриян, — сказал Гомер, включив коммуникатор. — Рад, что вы живы. Я не успел добраться до приемного зала. Как обстановка?

На некоторое время он замолчал, слушая ответ. А глазами всё косился на меня. Я ощущал липкий страх, но где-то очень глубоко внутри. Меня всё тянуло в пропасть небытия. А я сопротивлялся. Мне помогало тепло, вновь возникшее в браслете. Я цеплялся за него. За образ Принс, маячащий перед глазами. Только сил воспользоваться связью визитантес и узнать, как у неё дела, у меня не было. Как они там с Алисией?

— Станция освобождена… Говорите, на подмогу вашим кораблям прибыли пираты Линдроуза? Наши союзники оказались весьма полезны.

Голос Гомера сквозил радостью. Неужели Арес не посмотрел данные? Не успел. Или успел, но и так всё знал. От этой мысли меня бросило в темноту, и я едва выкарабкался, уцепившись взглядом за рот Гомера, который вдруг исказился в гневной гримасе.

— Как это больше не мои союзники? Что вы имеете в виду?

В этот раз из его тона стёрлась вся ласка, обратившись дрожащим гневом. Какую радость я испытал от этого. Арес… не маньяк!

— Арес, вы серьёзно? Это же я всё организовал… Без меня и моих кораблей…

Впервые я слышал, как Гомер тараторил. Спешно подбирал слова. Злился. И злость эта текла в его голосе, совершенно не прикрытая его показным благодушием и спокойствием.

— Вы не построите новый дом без жертв… Разве великие города Земли не стоят на костях рабов? Будьте умнее, Арес.

С той стороны что-то сказали и прервали связь. А Гомер посмотрел на меня, но уже без гнева. Он справился с ним моментально.

— Ты оказался на редкость устойчив к яду паралич-мушки. Они на Веге-7 водятся до сих пор… — Гомер присел рядом со мной. — Но это и к лучшему. Ты увидишь, как я сотворю чудо.

Эти его слова меня напрягли, я даже попытался дернуться, но кажется только мизинцем смог пошевелить. А тепло в запястье будто расползлось на кисть.

— Трой, ты своими руками уничтожил идею Елены о новой Империи. Это была её мечта. Дать обездоленным планету. Я очень любил твою мать, и обещал ей. А сам я хотел лишь оживить умирающий мир. Стать настоящим Творцом.

Он говорил и крутил в руках колбу, с фиолетово-неоновыми капсулами, которую охранники достали из моего кармана. Вуаль. Гомер смотрел на неё с каким-то сумасшедшим обожанием.

— По идее, сейчас я мог бы тебя застрелить, ты мне больше не нужен. Закрывать сектор для кого? Пиратов, дворняг и предателей? Лучше уж я планету Императору подарю. Так и заслужу прощение.

Гомер кивнул одному из охранников. Тот нацелил на меня бластер. А я по-прежнему мог шевелить только мизинцем. Нет. Всё не должно кончится так. Нет. Нет.

Он засмеялся. Раскатисто. Гнусно. Как какой-нибудь карикатурный злодей.

— Но я тебя не убью, я хочу, чтобы ты видел. Потому что, хоть Елена и всегда смотрела на меня без интереса, однажды, когда она рассталась с Альдо, ужасно напилась и проявила ко мне небывалое снисхождение, — Гомер коснулся рукой моих волос, взъерошил их по-отечески. — А у этого снисхождения через девять месяцев появился плод. Белобрысый такой.

Я… пару мгновений пытался вникнуть в его слова. Какой плод, какое снисхождение. А когда до меня дошло, приступ тошноты подошел к горлу. О… нет. Это не может быть правдой. Гомер же всё время врёт. Наверняка соврал и в этом. Я гнал от себя эти мысли и образы, в которых они с моей матерью… Нет.

Что такое уже было в старом кино. Люк, я твой отец! В моей жизни такого быть не может… Мама не могла. Не с этим.

А Гомер улыбнулся, встал и раскрыл колбу. Достал капсулу и растёр её между ладоней. Вверх от его рук полетели мельчайшие сияющие огоньки, заполнили пространство словно звёзды. Миллионы и миллионы звёзд, окропивших воздух, они неслись в разные стороны. А Гомер всё растирал капсулу, словно волшебную лампу. Во мне что-то отозвалось холодом. Стало жутко.

— Мой старинный друг Альдо сделал нам гадость на Альфа Центавра… — Гомер говорил уже как обычно доброжелательно и расслаблено. — Спас тысячи несчастных работяг, для которых рай Визитантес был бы наградой. Но ничего… используем запасной план. У нас нас же куча гостей и местных. Активируйте распылители газа, таймер на пятнадцать минут.

— Понял, — сказал один из охранников.

Злость взыграла во мне с такой силой, что запястье уже горело. Но я понял, что могу шевелить кистью. Гомер использовал вуаль. Поставил таймер на газ. Он хочет заполнить рай визитантес душами людей со станции. А для этого всех здесь мучительно убить. Не успел я подумать эту мысль, как меня куда-то потащили.

«Принс! Ты жива?» — сейчас она единственная, с кем я мог связаться.

Глава 23. Питомцы

3112

До чего же странно обнимать бывшую невесту своего жениха. Вряд ли я ей хоть немного симпатична. Но мне казалось, что только это и успокоит Алисию. И действительно, она почти перестала дрожать, когда я крепко притиснула её к себе. Как подругу, как сестру.

Мой взгляд случайно упал ей на шею, и меня как молнией пронзило. Дыхание перехватило. Вверху, почти у самого подбородка Алисии, была какая-то родинка. Темная, едва ли не чёрная, ярко выделялась на белой коже. И траханные звёзды!

В форме звезды. Как у Шёпота.

А на ладони Алисии обнаружилась ещё одна. Раньше же их не было! Я сделала шаг назад.

— Ты… что, лапала браслет? С Троем что-то случилось? Браслет больше не