Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара - Анна Ледова

Тем же вечером, как доложила мне всезнающая Мелли, Мохайю пригласили в столичный особняк Боркенов, где состоялся обстоятельный разговор между родовитым графом и дикарём Дичком.

– Мелли, дорогая, да не томите же! – рассердилась я.

– Ну… Когда там семейству Минци баронский титул обещали? – всё хитрила она, распаляя моё любопытство. – Хотя бы за пять брачных контрактов? Так вот, считай, первый уже есть.

Не все, конечно, были столь дружелюбно настроены по отношению к дэврам. Хотя своих дочерей многие аристократы зачастую рассматривали как актив, который можно выгодно продать, но её величество, как и в первую нашу встречу, твёрдо стояла на том, что ни один брак не будет заключён без согласия её подопечных. Искреннего, а не данного под давлением. Впрочем, дэвры тоже умели очень тонко распознавать фальшь в обращённых к ним улыбках…

Но родственные чувства ставились выше выгоды ещё чаще. Всё же это были чьи-то любимые дочери. Со своими мечтами, привязанностями, идеалами. Романтическими увлечениями. Тот же принц Альберт одним фактом своего существования создал в их невинных сердечках жёсткий канон идеального мужчины. И дэвры в эти рамки не вписывались. Впрочем, стоит ли винить этих девушек, что они были воспитаны определённым образом… Я бы и сама не хотела видеть на островах очередную Фиону Астерби. Ну, с тем её поведением, когда мы ещё только плыли в Дэврети. Избалованную, капризную, горделивую…

Нет, меня гораздо больше волновало не количество заключённых брачных контрактов и уж, конечно, не обещанный семье Минци баронский титул. Я просто хотела счастья для своих названых братьев.

И некоторые нашли его вовсе не во дворце. Я ведь уже говорила, что для дэвров происхождение не имело значения? А у простых горожанок Астеви-Раша не было груза в виде обязательств перед семьёй или непробиваемой брони воспитания…

Сама я каждый день разрывалась между дворцом и отчим домом. Между обязательствами атаранги-маны, верной спутницы кайарахи, и долгом дочери. Рид не отпускал меня по ночам, а я не могла привести его в собственный дом. И подгадать момент, чтобы представить отцу своего мужчину, всё не удавалось. Рид ходил туда со мной безмолвной тенью, выжидая за дверями: позову ли. Но у Софуса Минци так резко менялось настроение в последние дни…

– К тохунге ему надо, аурем менс. Душа мечется: ни туда ни сюда, – не выдержал однажды Рид. – Всё, хорош. Загостились. Возвращаться пора.

Будто кто-то из хойя мог оспорить решение своего кайарахи…

* * *

– Вы ещё кто такая? – сварливо поинтересовался теви Минци, зайдя в столовую, где мы с мамой пили чай и размышляли, как везти отца в Дэврети. – Цинтия, я говорил тебе не нанимать таких молодых служанок. Опыта по хозяйству никакого, а в голове одни свидания…

– Папа, я твоя дочь, Аурелия, – вздохнула я.

– Моей дочери, дорогая барышня, всего восемь, и быть ею вы никак не можете, – отрезал он. – Цинтия, где мои дневники? Почему я ничего не могу найти в этом доме? Ари! Ари, девочка моя, где ты там прячешься? Помоги отцу: такая толстая синяя тетрадь… Цинтия, где твоя дочь, когда я её зову?!..

– Она гостит у Вейелы, Софус, – поспешно сказала мама. – Помнишь, ты сам отвёз её к сестре на той неделе?

– А-аа… Да, кажется, припоминаю. Боги милостивые, Цинтия, ну, конечно же, помню! Что ж я, не знаю, где моя дочь?

Кажется, я поняла, как маме удаётся справляться с этими вспышками раздражения. Отец всегда гордился своей памятью, и, подсовывая ему нужные «факты», мама могла повернуть его настроение в спокойное русло. Признаться, что он чего-то не помнит, его упрямый характер не позволял. Я тоже решила попробовать. Эту тетрадь забрала я перед отъездом в Ноош-Тейн, и тогда отец был в таком состоянии, что никогда бы о ней не вспомнил.

– Уважаемый о… господин Минци. Вы говорите о синей тетради с заметками по ситуативным техникам воспитания? И о способах эмоционального вовлечения учеников в них? Вы же сами любезно одолжили её обществу наставников Астеви-Раша. Я как раз оттуда. На их основе сейчас готовят отдельный курс лекций для будущих теви…

– Ах, точно. Надо же… – проворчал он. – Оценили наконец. Их методички давно пора было обновить… Так, а вы к этому какое имеете отношение?

– Я тоже тесса, господин Минци, – тихо ответила я.

– Вы? В таком возрасте?.. Не смешите меня.

– Я училась по лекциям великого Аргуса Минци, деда… вашего отца. А вас считаю лучшим наставником современности.

– Боги милостивые, да вы-то что можете в этом понимать! – рассердился он. – Последние времена настали! Замуж вам надо! А не лезть в великую науку и тонкую профессию! Да вы хоть слово из той моей тетради смогли понять?

– Я прочитала её от корки до корки, теви Минци. И не один раз.

– Да ну! Хорошо, и что это за техника такая – «аромат успеха»? – язвительно спросил он. – Как моделируется, в чём смысл? Ага, не знаете!.. «Тесса» она! Вот и не лезьте, куда не…

– Смысл в поддержании чувства собственного достоинства у ребёнка и повышения его самооценки, – с готовностью ответила я. – Строится на последовательности определённых операций, что наставник закладывает в любую деятельность ребёнка. А именно: создание дружелюбной атмосферы, снятие страха перед действием, скрытая завуалированная помощь, похвала «в задаток», усиление мотивов ребёнка…

Я будто вернулась на экзамен пять лет назад, только таких дотошных экзаменаторов у меня тогда не было. Отец вошёл во вкус и гонял по основам педагогики, придумывая всё более каверзные вопросы.

– Что ж, – проворчал он через двадцать минут. – Недурственно. Возможно, вы и впрямь годитесь в наставницы… Так чего вы, собственно, хотели от меня?

– Господин Минци, – осторожно начала я. – В обществе сейчас идут споры, а вы, помнится, имели по этому вопросу своё мнение. Я о том, что вы утверждали, будто первые пять лет жизни не имеют значения, и будь ребёнок хоть волками в лесу выкормлен, из него всё равно можно вырастить достойного джентльмена…

– Я продолжаю утверждать! – взъярился отец. – Просто материала для эксперимента не было! Где я такого ребёнка достану! Это всё теви Антоль, да?!.. О, как бы я мечтал утереть