Свет в твоей душе - Дана Мюллер-Браун

– Он внизу с суккубами. – Ангел ухмыляется. У него рыжеватые волосы и голубые глаза, он довольно маленького роста и выглядит моложе остальных.

Я читала истории о суккубах. Суккуб – это самка, довольно красивая и похотливая демоница.

Марви кивает и идет вперед. Я следую за ним. Серра выглядит заинтересованной. Как будто ей любопытно, действительно ли Ремиэль такой распутник. Эсп, который идет позади нас и до сих пор вел себя довольно тихо, что-то шипит себе под нос.

– Однажды одна из них его обокрала, – шепчет мне Серра, хихикая. – После занятий любовью она забрала все, что у него было, и скрылась. К сожалению, и его родовое кольцо тоже пропало. Она пожимает плечами, словно не испытывая никакого сочувствия к мужчине, который связывается с суккубом.

Мы проходим мимо прилавков с едой, с произведениями мастеров и украшениями. От кораблей на поверхности воды видны маленькие танцующие огоньки, слышится музыка, которая словно отражается от волн и аллей.

В нижней части гавани виднеются несколько открытых палаток, увешанных красивыми тканями и украшенных огнями, мы направляемся туда.

– Это что-то вроде публичного дома, только в форме палатки? – тихо спрашиваю я, обращаясь к Серре.

Она кивает.

– Мелех! – зовет Ремиэль.

Только когда он машет рукой, я его узнаю. Он сидит на подушках на полу палатки в окружении трех роскошных, полностью обнаженных женщин и манит нас к себе.

Я никогда не была ханжой, но в палатку входить мне неприятно. Женщины бросают непристойные взгляды не только на Марви и Эспа, но и на нас с Серрой.

Музыка здесь другая. На каком-то щипковом инструменте играет дама с белой кожей, белыми волосами и белыми глазами. Она почти не похожа на человека, но и ни на одну из этих великолепных нечеловеческих суккубов тоже не похожа, но кажется, она все-таки демон. Рядом с ней такая же белая женщина, совершенно обнаженная, лежит в шезлонге и поет высоким мелодичным голосом. Женщины танцуют на маленьких столиках, хотя я бы назвала это скорее оттоманками, повсюду на подушках сидят или лежат мужчины с женщинами в объятиях.

Мы приближаемся к Ремиэлю, а Марви попутно пытается избавиться от рук сразу нескольких суккубов. Они без конца гладят его грудь или ерошат ему волосы. Не то чтобы мне это нравилось. Но связываться с ними я не хочу. Они не только соблазнительно красивы, но кажутся очень энергичными и опасными.

Недалеко от Ремиэля сидит Филипп, рядом с ним нет женщины, и когда он видит меня, то мгновенно поднимается:

– Привет, сестренка.

Так он всегда называл меня, когда мы были маленькими. На сердце у меня теплеет.

– Чем мы заслужили такую честь? – спрашивает Ремиэль, целует обеих женщин и затем встает.

– Возьми их себе, если хочешь.

Я приподнимаю брови:

– Вообще-то они не товар.

Ремиэль смотрит мне в глаза:

– Я знаю. Но они хотят быть товаром.

Сначала я сомневаюсь. А когда приглядываюсь, то понимаю, что он прав. Они кажутся почти оскорбленными тем, что их до сих пор не «взяли».

– В другой раз, Ремиэль, – говорит Марви.

Я в ужасе открываю рот, чего Марви не может видеть, потому что я у него за спиной. Однако Филипп и Ремиэль замечают это и хохочут.

– Я всего лишь хотел быть учтивым, – отвечает Марви, который правильно истолковывает их смех.

– Мы пришли, чтобы вы исполнили ваше обещание и…

– Нам от тебя кое-что нужно, Филипп, – произношу я.

– От меня? – Он прищуривается.

– Мы можем поговорить наедине?

Я оглядываюсь. Филипп кивает, а затем ведет меня дальше по набережной.

Здесь пусто. Никаких киосков и палаток с развлекающимися женщинами и мужчинами.

– Что случилось? – спрашивает Филипп, когда мы останавливаемся в конце причала.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что остальные за нами не пошли, мы одни. Затем снова поворачиваюсь к брату:

– Ты должен вступить в наследство и стать правителем княжества Истины.

– Я действительно должен это сделать? – серьезно интересуется Филипп, и в его вопросе слышится сила воли, которую я замечала в нем и раньше. Всякий раз, когда он защищал меня от наших родителей.

– Да. И я прошу тебя так поступить. У нас нет другого выхода. В одном из апокрифов, написанных самим Люцифером, говорится, что однажды на трон взойдет некто чистый. Человек, который всю свою жизнь знает, что ни в ком нет ни света, ни тени. Который считает демонов, ангелов и людей равными. И с его правлением эта война будет закончена.

– И этим кем-то должен оказаться я, Навиен? – Он качает головой. – Этого не может быть.

– Почему, Филипп? Ты именно такой, как там описано.

– Только я не правитель. И никогда не хотел им быть. Я не хочу стать похожим на отца или на остальных князей. Я не хочу иметь детей, чтобы пренебрегать первенцем и обращаться с ним как с нитожеством. Я не могу этого сделать.

– Но ты можешь править по-другому. Это именно то, что там написано, Филипп. Ты будешь другим. Ты изменишь этот мир.

Он делает глубокий вдох. Я слышу шаги и смотрю на Марви, который подходит к нам.

– Она права, Филипп. Мы просим тебя, но это еще и твой долг.

– Я… не могу.

– Почему? – У меня в голосе звучит мольба. Я так надеюсь, что он изменит свое решение.

– Из-за меня.

К нам приближается Лу. Сначала я слышу только ее голос. Затем вижу очертания ее фигуры и ее руки, лежащие на круглом животе.

– Ты беременна!

– Поскольку я несу в себе княжескую кровь, этот ребенок будет героем или героиней. И я не собираюсь воспитывать его так, как это делают в княжествах. Он будет жить здесь, в Устерсе, где герои свободны и их ценят. – Голос у Филиппа серьезный и такой взрослый. Словно он уже стал отцом.

– Но так можно сделать и в княжестве Истины, – возражает Лу. – Этот ребенок может изменить мир, Фил.

– Мы сделаем этого ребенка, нашего ребенка, мишенью для других князей. Ты действительно думаешь, что они согласятся с тем, что демон будет править? Герой? Возможно, даже женщина?

Я опускаю глаза. Интересно, останутся ли вообще герои на земле, когда я разделю подземный мир, землю и царство света? Но я ничего не говорю. Потому что от их решения это не зависит.

– Пусть только попробуют не согласиться! – рычит Лу.

– Элоиза! – умоляюще взывает Филипп. Но уже по его голосу я понимаю, что она победила.

– Ремиэль и остальные должны пойти с нами. Они будут вас там защищать. И ребенка, – говорит Марви, который, должно быть, тоже это слышал. Или прочитал в