Свет в твоей душе - Дана Мюллер-Браун

Он смеется. Нет. Этого нельзя допустить.

– Откуда у тебя эти предметы? – допытываюсь я.

Люцифер снисходительно смотрит на меня сверху вниз.

– Я и мои братья когда-то создали их, чтобы привязать нашу власть и силу к определенным вещам на земле. Так что они мои.

Это действительно правда. Они поднимут сюда преисподнюю. Они превратят эту землю в ад. А светлый мир не сможет продолжать существовать. Я молюсь, чтобы Марви не позволил себя остановить и привел Филиппа в княжество Истины, чтобы он принес свою клятву там, в склепе. Он должен стать князем. Может быть, тогда у этого мира появится шанс, когда преисподняя поднимется. Когда ангелы отсюда исчезнут. Когда исчезнет Марви.

Я рыдаю, и мне плевать, что все это видят.

– Я просто всегда хотел, чтобы ты могла использовать все свои силы, – объясняет Лиран, обращаясь ко мне почти ласково. Словно он и правда верит в то, что говорит. Будто его план не был всегда безумным.

Я вздрагиваю от оглушительного рева. Но он раздается не здесь, а у меня внутри. Марви. Я чувствую его. Его гнев способен разрушить миры. Но при этом я ощущаю, что он далеко. Это означает, что он привел Филиппа в княжество Истины, как мы и договаривались. Но то, что меня там нет и Лиран на нас напал, а я торчу здесь вместе с ним в этом несчастном лесу, ясно показывает, что будущее уже изменилось.

– Должен признаться, я удивлен, что Лирану снова удалось осуществить свой план. Или продолжить его осуществлять, – начинает Люцифер, как будто хочет рассказать мне чудесную историю о том, как получилось, что я стою здесь, перед ними. На одной ноге, которая сейчас болит почти так же, как и другая, раненная стрелой. Однако я терплю и остаюсь на месте.

– Хотя нет. Это ведь ты позволила ему продолжать добиваться своего.

Я молчу. Ни я, ни Лиран не хотим доставлять ему удовольствия спрашивать, что он имеет в виду. Я перевожу взгляд с Лирана на Люцифера. Они чертовски похожи друг на друга. Удивительно, как я могла когда-то воспринимать Лирана как доброго и любящего, а Люцифера – как ангела, Несущего свет.

– Ты не видела самых очевидных вещей. Например, роли Тарона. Лиран убил его не ради тебя, а только чтобы получить якоря, которые Тарон уже собрал. Ты была слепа и не замечала ничего в его дворце, да?

Я задумчиво прищуриваюсь. На что я должна была обратить внимание? Я тогда ни о чем не знала.

Вместо того чтобы продолжать слушать этого монстра, я обращаюсь к «меньшему злу» и пытаюсь вытянуть из него правду.

– А как насчет сил, которые ты хотел пробудить во мне, Лиран? Ты ведь хотел, чтобы я их в себе нашла? Теперь это не имеет значения?

– Я по-прежнему этого хочу. Мы будем жить свободно.

– И что вы собираетесь со мной сделать?

Я снова пытаюсь пошевелиться. Но меня крепко держат невидимые цепи.

Ко мне взывает душа Марви. Он ищет меня. И теперь он ближе, чем раньше. Неужели он уже установил, где мы находимся?

– Ты – якорь. Итак, ты поможешь нам выбраться из преисподней. Героям суждено править, Навиен. И демонам тоже. Вы станете выше всех. И ты одна из них.

На сердце у меня тяжесть.

– Никому не суждено править, Лиран.

Я смотрю на него. Стараюсь заглянуть ему глубоко в душу. Так же как я пыталась сделать это раньше. Но это бесполезно. Потому что я понимаю, что мне так и не удалось увидеть его истинную сущность. Я перевожу взгляд на Миела: я уверена, что хоть какая-то истинная его часть мне известна. Но он стоит опустив глаза. Наверное, думает, что, устроив все это, он меня спасает. Возможно, так и есть. Но предотвратить мою смерть – значит обречь на гибель существующий сейчас мир. А это того не стоит.

В лесу внезапно раздается какой-то шум, и я вижу, как сквозь заросли пробираются две фигуры. Сначала я вижу Аарона, князя Зависти, а затем узнаю Сантоса, в глазах которого неизбывная алчность.

Меня охватывает дрожь, и я молюсь, чтобы Серра не получила серьезных травм и сейчас появилась здесь. Она может им помешать. Потому что, если никто не придет, они действительно призовут преисподнюю на землю.

– Миел, – шепчу я.

Он – моя единственная надежда. Хотя я давно поняла, что Миел не изменит решения.

– Как я рад тебя снова видеть, – звучит голос Сантоса над маленькой поляной.

– Не могу сказать того же, – говорю я, поднимая на него глаза.

– Наш договор в силе, Лиран? – спрашивает Аарон, оглядываясь неуверенно и почти испуганно.

В мягком лунном свете я вижу, как Лиран кивает. Почему так внезапно наступила ночь?

– Я сохраняю за собой княжество Зависти, Сантос – Скупости, и мы с ним делим между собой княжество Истины. Подземный мир и все его демоны не имеют доступа к этим княжествам.

Лиран снова кивает, и я смеюсь. Сначала коротко, а потом не могу удержаться и захожусь безостановочным смехом. Почти истерическим.

То есть Аарон и Сантос как представители Золотого пера поддерживают восстание преисподней. Я продолжаю смеяться. До слез. До болезненных спазмов в животе. Но не могу остановиться.

«Госпожа», – шепчет мне Вьюнок, призывая успокоиться. Но у меня не получается. И их испуганные взгляды тоже не помогают. Неужели я действительно когда-то хотела жить в таком мире и быть любимой?

– Что тут смешного? – шипит Сантос.

Он все еще обижен на меня за то, что я победила его во время того небольшого состязания на озере.

– Что смешного? – фыркаю я. – Вы все. Вы такие смешные.

Теперь я смотрю на них, обвожу каждого взглядом. Я больше не буду молчать. Никогда.

– Ты, Сантос, маленький скупой князек, который презирает все, что не вписывается в твои представления о том, что хорошо и правильно. Тебе плевать на всех людей, даже на своих сестер, которых ты выдаешь замуж за недостойных князей.

Я вспоминаю его сестру и ее несчастный взгляд, когда она сидела рядом со своим женихом, князем Обжорства.

– На людей тебе плевать, демонов ты ненавидишь. И ты стоишь здесь и торгуешься с предводителем демонов и героем Лирана Миелом, как меня использовать, чтобы поднять всех остальных демонов и изгнать ангелов.

Я смеюсь и качаю головой. Хотя на самом деле меня это не забавляет. Мне противно.

– А ты, Аарон, который был для моей сестры всего лишь средством для продвижения Золотого пера. Но кто вы на самом деле? Сборище князей и дворян, которые когда-то владели пером? Вы даже