Княжий венец - Анна Михайлова

свет и тьма. А вот поди ж ты. Но сейчас ей было все равно. Она выпрямилась на коленях у брата, равнодушно выпила содержимое и вернулась в прежнее положение. Приглушенно чувствуя благодарность за разливающееся от сладковатого напитка тепло. Слезы начали потихоньку отступать. Но не боль, ее лишь слегка припорошило. И она чувствовала, что это ненадолго.

- А теперь я готов выслушать, - Драгомир с усталым вздохом сел за стол.

- Сначала – я. Мири, как ты тут оказалась? - мягко спросил брат, осторожно поглаживая ее по спине, - ты же уехала со свадебным обозом.

- В каком смысле? – удивленно взметнулись брови волхва.

- В прямом. Отец сговорился о ее браке с половецким ханом.

- С ханом? С самим Гардашем? Ему же за семьдесят?

- Семьдесят два, - равнодушно поправила Тамирис, прокручивая пуговицу на камзоле брата.

- Тогда – зачем? – обтекаемо уточнил Драгомир.

- А кто может отказать половецкому хану? – недобро усмехнулся Джанибек, - За ним – Степь. Захотел и получил. Тем более не пойму, как ты тут оказалась? Сбежала – понятно, но как?

- Легко, - пожала она плечами, - слишком отец и остальные поверили, что я никуда не денусь. Перед отъездом, в знак подчинения воле кагана, надела паранджу, с густой сеткой на глазах. И сказала, что ее с меня снимет только будущий муж. Чтобы не пришлось подделывать голос, объявила, что беру обет молчания до прибытия в Полоцк. Кто посмел бы осудить благочестие послушной дочери? – губы сложились в горькую усмешку.

- Я понял. Хотя ума не приложу, зачем хану, собаке степной, ты понадобилась. Хорошо, паранжа и все прочее, но ты – тут! А там тогда кто? – гнул свою линию брат.

- Вместо меня уехала моя Надин, - нехотя пришлось признаться.

- Служанка? Ах, да, это же ее ты хотела отправить сюда, в Миргород. Я еще удивлялся, что ты готова с ней расстаться, хотя вы были неразлучны. Но что с ней будет по приезду в Полоцк?

- Ничего. Мы с ней это обсуждали. Выйдет замуж за половецкого хана и будет жить в роскоши. В конце концов она заслужила, после стольких опасностей и поездок со мной. Хан не знает, как я выгляжу, ему всего лишь нужна новая игрушка в гарем. Потерю способностей к Тьме всегда можно связать с потерей невинности или рождением ребенка. Если хан умудрится сделать первое или второе. Можно все остальные вопросы потом? Я смертельно устала и хочу прилечь.

Мужчины молча переглянулись, после чего волхв едва заметно кивнул.

- Ты живешь тут? Я хочу знать о тебе все, Мири.

- Да, у меня своя комната. И мне тут нравилось. Потом все обязательно расскажу. Джаник, я очень рада тебя видеть, правда! Прости, сейчас у меня просто нет сил, - девушка нежно обняла брата, поцеловав в щеку сухими губами.

- Может тебе что-то нужно? Еды? - обеспокоенно глянул на бледную сестру. С нее будто разом смыло все краски. А ведь она всегда была сильной! Самой сильной из них. Несгибаемой. Все братья признавали это. Недаром отец, вопреки общепринятому, любит ее больше сыновей. Ибо характером и повадками похожа на него более других. Спорить с обоими бесполезно и порой опасно даже близким. Сила у отца и дочери разная, но оба привыкли повелевать. И вот сейчас, глядя в посеревшие фиалковые глаза, Джанибек не узнавал сестру. Тень самой себя. В качестве ответа, отрицательно мотнула Тами головой и, соскользнув с его колен, скрылась за дверью.

- Что думаешь? – негромко спросил Драгомир, когда за девушкой закрылась дверь

- Кроме того, что я хочу убить твоего князя?

- Кроме. И ему сейчас не легче, поверь. Что мы можем сделать?

Джанибек задумчиво провел костяшкой указательного пальца по нижней губе. Нахмурился.

- Ничего. Даже наоборот. По нашим законам она нарушила приказ кагана. Прямой. За это карают смертью. Любой валор, кто встретит ее на пути, должен убить. И я, как видишь, оказался первым. Разумеется, я смолчу, но найдется кто-то еще, кто донесет отцу. Намного быстрее это станет известно, если она… станет княгиней.

Собеседники, не сговариваясь решили отбросить дипломатию и называть вещи своими именами. Поведение обоих – князя и валорской принцессы, как и то, что они приехали вместе, видели оба. Прикидываться или отрицать очевидное – всего лишь терять время.

- Уговорить хана не жениться – тоже не вариант.

- Это уже будет прямое оскорбление кагану. Что после сговора о браке, отказались от его дочери. Чтобы смыть позор, отец должен будет начать войну. И кстати война грозит вам, если станет известно, что вы скрывали преступницу. Даже если она сядет на трон – это ничего не изменит, - Джанибек с досадой развел руками.

- Война нам уж точно не нужна, - Драгомир забарабанил пальцами по столу, - но и выдать вам девочку мы не можем. Она только что спасла княжество от разорения и множества смертей. На наших Болотах подняли мертвых.

- Она опять говорила с Тьмой? – недовольно нахмурился Джанибек, - вот гадство. Мири никогда не признавалась, не жаловалась, но я знаю, что это выпивает ее. Раз за разом. После каждого случая ей все труднее возвращаться назад. Я себе места не находил, когда она ездила в свои «поездки». Был с ней там всего один раз и… мне этого хватило, - каганчи передернуло от воспоминаний.

- Почему не запретили?

- Кому? Ей? – Джанибек невесело рассмеялся, - Это невозможно. Мири с детства делала только то, что хочет. Она – любимица отца и при всей ее нежности, только она может противостоять его гневу. И настоять на своем. Когда каган попробовал запретить ей поездку – сестра на его глазах едва не придушила тьмой ближайшего советника. Сказала, что должна применять силу, чтобы самой не захлебнуться. Поэтому любой, кто встанет у нее на пути – не жилец. Наш каган уступил.

- И все же она не смогла уговорить отца не выдавать ее замуж?

- Отец тянул с этим сколько мог. Всех женихов, даже самых выгодных, спроваживал. Сестре уже двадцать пять, и по нашим, и по вашим меркам это… гхм – зрелость. Знаю, что каган намеревался оставить ее подле себя, потому что слишком любит. Любого мужчину считает недостойным руки единственной дочери. Но Гардаш поставил ультиматум, что заберет Мири добром или на развалинах нашей столицы. Выбор без выбора.