Невольница его величества - Татьяна Андреевна Зинина

не спите. Усмири благоверного, пока он никого не прибил. А я пока один древний ритуал проведу. Есть у меня мыслишка о причинах беспокойного сна вашего мальчика. Заодно и проверю. А как закончу, сообщу Хельму.

Мне не хотелось уходить, я считала, что не должна оставлять сына одного с незнакомой ему старушкой, но всё же решила послушаться. Быстро привела себя в порядок и отправилась в рабочий кабинет супруга.

У него в это время не было никого из посетителей, потому вошла я без стука. Хельм сидел за письменным столом, чертил какую-то схему и выглядел очень уставшим.

– Что-то случилось? – спросил он, поманив меня ближе, а потом бесцеремонно усадил к себе на колени.

– Гарсиния. Проводит ритуал, – отозвалась я, обняв супруга.

Он крепко прижал меня к себе, коснулся губами шеи и погладил по спине.

– Надеюсь, она поможет. Я очень люблю Артейна, но неделя без сна почти превратила меня в монстра. Бесят все и всё. Начинает казаться, что вокруг одни идиоты. Хотя я сам их выбирал, сам назначал, многими даже восхищался.

– Всё будет хорошо, – я пропустила сквозь пальцы пряди его волос и поцеловала в губы.

– Из академии прислали на доработку твою дипломную работу, – он указал на лежавшую на углу стола белую папку. – Эрн Лиссер всё же согласился возглавить восточную клинику, обещал завтра прибыть. А ещё сказал, что часть персонала привезёт с собой из Айвирии. Так что вопрос с твоей практикой решён.

Хельм самодовольно улыбнулся, а я крепко обняла его за шею и звонко чмокнула в щёку. Не устаю восхищаться собственным супругом. Я ведь просто как-то обронила, что сожалею о невозможности пройти практику у отца и его коллег, и Анхельм нашёл решение, которое оказалось выгодно всем, включая Вергонию. Кстати, пятый курс я заканчивала в академии в Харсайде, куда мой король пригласил из других стран несколько именитых профессоров. Так что переезд в другую страну благотворно сказался даже на моём образрвании.

Мы говорили, целовались, я даже вызвалась помочь Хельму с разбором документов, так и прошёл отведённый Гарсинией час. Правда, она не стала вызывать нас, а явилась в кабинет сама.

– Всё, дорогие мои, будет теперь ваш малыш спокойно спать по ночам, – сказала она.

– Ты поняла причину его истерик? – спросил Хельм.

– А причина – дворец, – развела она руками. – Он же древний, пропитанный магией десятков поколений королей. Он сам как живое существо.

– Да, – кивнул Хельм. – Я чувствую его с самого детства. Он слушает меня, как своего хозяина.

– Так вот, дворец распознал в твоём сыне сильного колдуна из рода Вергонских и попытался установить с ним связь, – пояснила ведьма. – Оттого и крики по ночам. Рано ещё вашему мальчику живые артефакты такого масштаба приручать. Подождём хотя бы лет до пяти, а пока я ему амулетик на шею повесила. Он защитит от внимания дворца. Потом Артейну будет проще договориться с этой махиной.

Мы с Хельмом обескуражено переглянулись.

– Спасибо тебе, – сказала я Гарсинии.

– Мне приятно вам помогать, – расплылась в улыбке ведьма. – А мальчика своего воспитывайте построже. Силы в нём будет немерено, если сразу не начнёт думать о последствиях, то может натворить немало дел. Зато девочки ваши будут удивительно разумными, наверное, в мать пойдут.

– Какие девочки? – не поняла я.

– Не бойся, Элин, до их рождения ещё несколько лет. Ты успеешь и восстановиться, и привыкнуть к материнству, и даже практику свою пройти.

Хельм рассмеялся: искренне, громко, от души, я тоже улыбнулась, но пока ещё пребывала в лёгком шоке.

– Ладно, пойду я, – сказала ведьма, глядя на нас с весёлым сочувствием. – Зовите, когда Артейн начнёт когти отращивать и пытаться взлететь. Я как раз недавно нашла в своих закромах ритуал сдерживания сути.

У меня от этих слов голова пошла кругом. Пришлось схватиться за Хельма, хотя и он выглядел совершенно потрясённым.

– То есть, хочешь сказать, что Артейн тоже получит возможность становиться драконом? – спросил он у Гарсинии.

– Нет, – она покачала головой и снова улыбнулась. – Не только он, а все твои дети. И девочки, и самый младший сын тоже. Можно сказать, что мы с вами положили начало новой расе. Но… – она снова развела руками, – я даже представить не могу, к чему это в итоге приведёт. Скажу главное – воспитывайте наследников достойными людьми. И тогда, возможно, Вергония станет не просто страной, а великим королевством драконов.

***

Вечером, когда Артейн впервые за неделю спокойно заснул, я уложила сына в кроватку, активировала артефакты, следящие за его сном, и отправилась в нашу спальню. Хельм сидел на кровати и снова что-то записывал, но при моём появлении убрал на тумбочку документы и поманил меня к себе. Устроившись у него под боком, я счастливо вздохнула.

– Ну что, моя королева, чувствуешь себя великой родоначальницей новой расы? – спросил он шутливо.

– Не хочу об этом думать, – ответила я. – Страшно становится.

– Не бойся. Пока дракон у тебя только один, – весело усмехнулся он. – И он, если честно, очень хочет крепко тебя обнять и сладко уснуть до самого утра.

– Тебя совсем не страшит предсказанное Гарсинией будущее? – спросила я, посмотрев ему в глаза. – Вдруг…

Он накрыл мои губы пальцем и медленно покачал головой.

– Может быть что угодно, Элин. Всего невозможно учесть или предугадать. И всё, что мы можем, это действительно воспитывать детей достойными людьми, научить их тому, что знаем сами, и позволить им самим строить свою жизнь. Мы ведь всё равно не сумеем защитить их от всего, но в наших силах подать им правильный пример. Так давай будем для них самой любящей семьёй.

Я слушала его, и сердце наполнялось нежностью. А он смотрел на меня, и в его глазах я видела настоящую, искреннюю любовь. Любовь, которая действительно излечила мою душу от прошлых травм, помогла затянуться старым ранам и подарила мне настоящее счастье.

И уже давно стало неважным всё, что было в прошлом. Канули в небытие былые обиды и страхи. Зато остались мы… такие, какими сделала нас жизнь, такие… какими мы стали рядом друг с другом.

– Я люблю тебя, Хельм, – сказала я, потому что эти слова просто рвались с языка.

А он нежно погладил меня по щеке и ответил:

– Ты мой свет, Элин. Я люблю тебя. Очень.

Он приподнялся, потушил лампу, а потом поцеловал меня в губы и крепко обнял.

Так мы и уснули, нежно вцепившись друг в друг, переплетясь руками, ногами, душами.

А в соседней комнате мирно спал наш маленький сын. Да, его, наверняка, тоже