Любовь и лёд. Книга 2 - Ирмата Арьяр

распоясавшихся стужей. Стражи короны без сильной руки мага-императора стали не столько охранниками, сколько его тюремщиками! Никого не впускают и не выпускают! Даже его. Пока он слаб.

Без силы синего пламени он – не император. И скоро все об этом узнают. Не может же он прятаться в покоях бесконечно!

Фальшивая императорская корона оказалась одноразовым артефактом, а снова подделать эхо настоящей магии невозможно, пока он слаб. Замкнутый круг.

Император сел на постели, снова потер перевязанную грудь. Какой сегодня день? Все дни перепутались. Вся жизнь…

Кажется, на сегодня назначен совет старейшин? Ниэнир говорил о днях Зимородка… Какая разница. Без него не начнут. Корона Севера еще у него, а значит и власть! И пусть он пока не может ею воспользоваться, это временно!

Какой же он дурак! Как радовался, когда понял, что последняя печать Азархарта выжжена огненной магией, а он, Алэр, чудом уцелел. Зачем, если он сейчас оказался таким же слабым магом, каким был, когда заключал договор с владыкой Темной страны? Какой был смысл тайно страдать все эти века и не достичь цели? Ни одной!

Всё пошло прахом.

Вся жизнь.

Но Игинир не получит корону Севера!

Алэр сполз с постели, встал на четвереньки и вытащил из-под ложа ночную вазу, открыл крышку и развернул шелковую ткань. Она хрустела под его пальцами, как корочка наста, осыпаясь на сверкающее бриллиантовыми снежинками сокровище. Он попытался вынуть артефакт и с криком отдернул руки. Кончики пальцев побелели, превратившись в чистый лед!

Корона не подпускала к себе владельца, словно он стал простым смертным человеком без капли магии, что, к его ужасу, было недалеко от истины.

Алэр ощутил на затылке ледяное дыхание невидимых стражей. Стужеи еще не трогали его, но ясно давали понять, что они в ярости.

– Прочь! – прошипел император. – Я ваш господин!

Он подождал, когда к рукам вернется чувствительность, стащил со столика полотенце, бросил его на корону и закрыл крышку горшка.

С трудом встал, чувствуя себя стариком. Подошел к зеркалу и попятился. Он и в самом деле выглядел стариком! Лысым трехсотлетним стариком с потухшими глазами, дрожащими руками и серой, сморщенной, пятнистой кожей.

– Нет, нет, это не я! – бормоча как безумный, император поковылял к тайнику. Открыл, приложив ладонь и послав импульс, – на это остатков магии хватило, – открыл сейф и выгреб на пол бесценные амулеты-накопители, не обращая внимания, что хрупкие сокровища безжалостно ломались, выплескивая синие язычки пламени. Он ползал среди них и пил пламя, втирал в кожу и хохотал, как сумасшедший маньяк: – Вот, вот это я! Я здесь, в них! Я слишком умен, чтобы проиграть! Я подготовился. Я двести лет готовился к любому исходу! Этого мне хватит надолго. Тысячи, десятки тысяч накопителей и сотни тайников. Никто не догадается! Никто! Никогда!

Через час и следа не осталось от дряхлого, дрожащего от слабости старика.

Император Алэр выглядел стройным, великолепно сложенным юношей, уверенным в себе и своей силе. У него снова отрасли волосы и струились снежной поземкой, как раньше, а на гладких щеках мерцали морозные узоры.

Он снова мог покорять прекрасных ласхинь одним взглядом. И снова мог убивать ненавистных врагов одним прикосновением. Для этого у него под одеждой был спрятан целый арсенал накопителей, а на костюме под изысканными украшениями были замаскированы амулеты.

Теперь он и с безумной Эмерит готов встретиться. А свою полную подпитку вполне можно замаскировать под казнь преступницы, посягнувшей на его трон!

Он снова вытащил золотой горшок, завернул его в покрывало, стараясь не прикасаться к металлу. Подошел еще раз к зеркалу, придирчиво изучая свой обновленный облик. Довольно улыбнулся:

– Я великолепен!

И замер. Зеркало внезапно пошло трещинами. Трещины сложились в руны: «Скучаешь, раб? Не грусти. Скоро увидимся. Твой господин Азархарт».

Алэр в ужасе попятился, сорвал с груди и швырнул в зеркало амулет. И под дребезг осыпающегося стекла опрометью бросился вон из малой спальни. Стужеи как будто снова признали его силу и не препятствовали.

– Стража! Сюда! Ко мне! – разнесся по залам крик императора.

Как бы сейчас пригодился Диас! Но мерзавец сдох. Как не вовремя! Надо кого-то отправить к кузнецу в аринтский квартал, чтобы расплавить в раскаленной печи золотой горшок вместе с короной Севера. И запечатлеть в «зерне памяти» для контроля. Не самому же идти! Впрочем, стужеи не позволят чужаку взять сверток с древним артефактом, придется самому. Все самому!

Почетного караула у дверей снаружи не было. Ни души. И никто не спешил на зов. Куда они все подевались?

Император, придерживая сверток под мышкой, прошел по коридору, выглянул в зал. Никого! Как вымерли все! Он щелкнул пальцами, отправляя сотни радужных сполохов с приказами. Вестники бессильно осыпались вокруг него на узорные плиты пола и развеялись непрочитанными. Как будто не осталось живых сердец, чтобы их читать!

Алэр остановился, с замиранием прислушиваясь к самому себе. На дне его черного сердца не мерцало ни искры. Там царила такая безысходная тьма, словно в него самого, в его душу пришла Темная страна.

И поглотила.

Ни одного ключа! Ни единого, даже от крошки Осияны, которая еще всегда любила папу и плакала, узнав о его ранах!

Весь Север отвернулся от него. Все ласхи. Все живые сердца.

По ближайшей белоснежной стене зазмеились черные трещины: «Мне не нужны печати, чтобы владеть тобой, раб».

Алэр побежал. Попытался. Ослабевшие ноги едва держали.

Он ковылял по огромному опустевшему дворцу и старался не смотреть по сторонам, чтобы не прочитать случайно ядовитые смертоносные руны. Но они назойливыми мухами лезли в глаза, заставляя спотыкаться.

Если бы не поддержка невидимых рук стужей, которые вели и направляли императора, он давно бы упал с и разбил прекрасное лицо о какую-нибудь ледяную статую или ступеньку лестницы.

«Куда они меня ведут? – слишком поздно понял Алэр. – Точнее, тащат!» Он попытался остановиться, но не смог, стражи короны с силой втолкнули его в высокие распахнутые двери огромного, озаренного светом тронного зала, полного народу.

Вот где они все!

Алэр от толчка пробежал по инерции вперед и упал, выпустив из рук сверток с золотым ночным горшком. Тот, звеня, покатился, крышка с дребезгом отлетела. Корона – древний артефакт и атрибут императорской власти Севера – вылетела, ослепительно сверкая на свету, ударилась о ледяную колонну, отскочила в снопе искр и покатилась, подпрыгивая и теряя бесценные, наполненные магией бриллианты, при каждом ударе высекая фонтаны синего с яркими голубыми и белыми проблесками пламени.

В зале поднялась суматоха.