Соучастники в любви - Луна Лу

мы могли оставить расценки прежними. Я сказал ему, что не стану продавать это дерьмо. Большинство клиентов – молодняк. Они не знают меры, им плевать на правила, они могли просто убить себя этим, понимаешь? Я не благородный, по большей части мне плевать, что будет с этими малолетками, но я не мог позволить себе потерять клиентов. Да и лишние проблемы с копами ни к чему. Я пытался объяснить это Квентину, но он гнался только за моментальной прибылью. И тогда я сказал, что «соколы» больше на него не работают. Будучи на свободе, я уже мог контролировать бизнес самостоятельно. Мы разошлись. Я наладил контакт с прежним поставщиком, но перестал платить обычную долю Квентину, поэтому разница в прибыли почти не ощущалась. Все было нормально несколько месяцев. Пока не появились «вороны». Взялись буквально из ниоткуда. И теперь я почти уверен, что без Квентина тут не обошлось. Только вот про «воронов» неизвестно ничего. Ни конкретных имен, ни лидера, ни местонахождения. Только то, что они вытеснили «соколов», переманив многих к себе и торгуя дешевкой.

Я замолкаю, пытаясь отдышаться, пока в груди жжется, казалось, уже потухшая ярость. Я посвятил всю жизнь «соколам», они были моей семьей, но так просто предали меня, уйдя к «воронам». Так, будто братство ничего не значило для них. Будто все, что я сделал, ничего не значило. Я относился к каждому как к брату или сестре. Помогал, поддерживал, дал возможность их семьям не сдохнуть с голода, в конце концов.

Хотя я могу понять их преданность Квентину. Он старше, опытнее меня. Я и сам когда-то воспринимал его как наставника, как отца. Он многое может дать, и можно забыть, что когда-то он потребует еще больше от тебя.

– Помнишь, ты спросила, почему «вороны» меня просто не убили, а сделали все, чтобы подставить?

Она снова безмолвно кивает, и я отвечаю:

– Теперь я знаю почему. За ними стоит Квентин. А он не из тех, кто «просто убьет». Нет. Это слишком легко, а он любит поиздеваться. Но не так, как делал мой отец. Не бил, не орал. Квентин мог здорово проучить при помощи слов или поступков. Так, чтобы другим неповадно было. Лишил меня всего, потому что я был с ним не согласен, потому что он не мог меня контролировать. Да лучше бы он меня просто прикончил, вот и все…

– Не говори так, – шепчет Бель, и я слышу, как прерывисто она дышит.

Господи, надеюсь, она не собирается плакать из-за меня снова. Иначе я сам себя прикончу.

– Бель… – Я решаюсь наконец задать вопрос, который крутится в моей голове все то время, что мы вместе. – Почему ты все еще здесь?

Она поднимает на меня недоверчивый взгляд, и я почти физически ощущаю ее недоумение.

– Почему ты не боишься меня и не бежишь подальше? Не уходишь от меня, даже после того, что я рассказал? Что сделал с Леннардом?

– Просто… я понимаю, зачем ты это сделал. Это неправильно и жестоко, но у тебя была причина…

– Господи, да почему ты не хочешь признать, что я конченый урод? Почему ты все время меня оправдываешь? Что с тобой не так? Понять не могу… почему, Бель?

Наконец, повернув голову, я сталкиваюсь с ее пристальным взглядом. Ее грудь судорожно вздымается, а горячее дыхание ощущается на моей коже, и губы дрожат, когда она начинает едва слышно:

– Нейтан, просто я…

Вздрогнув, она замолкает, когда глухая вибрация рассекает ночную тишину. Проклятье.

Изабель судорожно выдыхает, отпустив мою руку, а я встаю за чертовым телефоном. Ощупью двигаюсь в темноте, чтобы добраться до куртки, висящей на спинке стула.

– Привет, Рей, – вздыхаю я, жестко проведя ладонью по лицу и стараясь не смотреть в сторону Бель, будто это поможет мне не сходить с ума из-за нее.

– Ты чего там так долго? – слышится в трубке мобильника. – Спал или…

– Рей! – устало рычу я, поняв, что она снова собирается несмешно пошутить про потрахушки. – Нахрен звонишь посреди ночи?

Ее глухой смех, раньше казавшийся заразительным, теперь меня дико раздражает. Для нее будто все – шутка.

– Я просто хотела сообщить, что поговорила с Тимом насчет твоей «плюс один», – она иронично хмыкает. – Все в порядке, проблем не возникнет. Только нужно знать, делать ей фальшивые документы? Это займет время.

Я судорожно провожу ладонью по голове, будто пытаясь заставить свои мысли идти в нужном русле. Сейчас мне сложно думать о делах, единственное, что меня волнует, – это останется ли Бель вообще со мной.

– Да, да. Лучше сделайте ей документы, – я быстро решил, что это лишним точно не будет. Так у нее будет выбор. Захочет – поедет со мной.

– Окей, отлично.

– Спасибо, до скорого, – говорю я и отключаюсь.

Стоя на том же месте, я снова глубоко выдыхаю в надежде прийти в себя. Но тут же понимаю, что, сколько бы ни пытался, в итоге я успокаиваюсь только рядом с ней. Только ее касания будоражат и охлаждают меня одновременно. Как бы странно это ни звучало.

Я наконец осмеливаюсь повернуться в ее сторону. Ее маленькая поникшая фигура сидит там же, спиной ко мне. А все мое тело болезненно ломит от нездоровой потребности коснуться ее. Но что, если она сейчас обдумывает все, что я рассказал? Что, если она все-таки решит уйти?

Нет, я к такому не готов. Думал, что готов, но ни черта подобного.

Меня снова начинает лихорадить, и в голове проносится тысяча вариантов уговоров и просьб, чтобы убедить ее остаться, но в следующую секунду раздается протяжный скрип старой кровати – Изабель опускается на матрас, устраиваясь удобнее под одеялом, и я понимаю, что она и не думает уходить.

– Давай спать, – бормочет она, двигаясь ближе к краю кровати.

И я снова охреневаю. Но, несмотря на все кипящие в моем больном мозгу вопросы, решаю не переспрашивать. Все, что мне сейчас нужно, – это успокоиться, забыться в ее теплых объятиях. И я ложусь рядом, прижав ее к себе и повыше натянув одеяло, чтобы Бель не замерзла. В этих придорожных мотелях вечно проблемы с отоплением и водой.

– Спокойной ночи, Нейт, – шепчет она, уткнувшись мне в грудь и обнимая меня.

– Сладких снов, – отвечаю я, все еще недоумевая, как она может вести себя так, словно все нормально. После того, что я ей рассказал.

Прижав ее нежное тело к себе еще крепче, я уже хочу никогда не выпускать эту девчонку, которая сводит меня с ума тем, что помогает мне сохранять рассудок. Все, что касается